Для кого закон не писан. Хроника четвертая. Валентин Никора
Дальше не было ни слова до конца книги. Лишь пустые страницы.
– И как все это прикажете понимать?
– Каждый мыслит в меру своей испорченности. – усмехнулся Эдвард. – Сам видишь: то, что мы встретились – это перст судьбы. Ты волен поступать, как тебе заблагорассудится, но почему бы нам ни стать друзьями и вместе не одолеть демона и Мерлина? Ведь теперь ты знаешь, что за тобой охотится чародей.
– Да, – задумчиво протянул мальчик, – теперь многое становится ясным. Шаровая молния, огненные кони, драконы – все связывается воедино. Но, может быть этот колдун и не Мерлин вовсе, а Уркесюк?
По лицу Эдварда пробежала легкая тень:
– Все может быть, но Уркесюка я знаю только с самой выгодной стороны. Кроме того, именно его я и посылал, чтобы охранять твою бесценную жизнь от происков Мерлина. Думаешь, Уркесюк переметнулся на сторону Оторви-и-Выбрось, и предал нас?
– Не знаю. – уклонился от ответа юный граф. – Мне нужно обо всем этом тщательно подумать. Могу я побыть наедине с собою?
– Сколько угодно. – улыбнулся король. – Время у нас еще есть.
Когда Херо уходил с башни, ему почудился шелест драконьих крыльев.
Конница, во главе которой скакал угрин Уркесюк, ворвалась на Свиняру подобно черному вихрю. Впереди – зиял черный провал, ведущий в очередную пещеру знаменитой горы.
Всадники въехали в подземелья и припустили вперед галопом. Угрин держал перед собою шар, освещавший все вокруг. Но от топота копыт стены вовсе не дрожали, и потолок не осыпался. Это все потому, что Уркесюк постоянно шептал заклятие тишины.
В блеклом свете магического шара всадники отбрасывали длинные, колеблющиеся тени, похожие на привидения, смахивающие на мертвецов, вылезающих из своих адских могил. Нет, не похожи были сейчас гвардейцы союзной Радикулии на живых людей! Скорее, они походили на фантомы. Это была призрачная армия. А, может быть, никакой армии и не было вовсе.
Когда всадники остановились у большого черного камня, Уркесюк вытянул руку вперед, толкнул валун и громко произнес:
– Ирис Кис-кис, откройся!
И камень заскрипел, начал поворачиваться на невидимой оси, освобождая высокий проем, проход в зияющий холодный мрак.
Угрин обернулся к своим верным слугам и бросил два слова:
– Ждите. Сторожите.
Дверь за Уркесюком замкнулась.
А воинов тут же окутало паволокой серого тумана. Человеческие глаза воинов мигом обернулись демоническими, огненными, тела гвардейцев покрылись бурой шерстью, изо рта начали выпирать мощные клыки. Это были самые настоящие гоблины.
Кони же их стали василисками. И чудовища разбились на два лагеря.
Прямо у камня монстры устроили привал.
Гоблины хохотали, зажигали от плевков василисков факела и укрепляли их на стенах пещеры.
Василиски же – эта гремучая помесь петуха и дракона – держались обособленно. Они гордо прохаживались взад и вперед,