Добро пожаловать, Эдвин Гуд. Луна Ашборн
странствия по Стране Тысячи Солнц. Или хотя бы тот, кто смог бы выслушать рассказы о приключениях. Фавн знал, что от Анжелы лучше всего было скрывать подобные истории, и не понимал, как можно жить, не имея возможности поделиться сокровенным с близким тебе человеком. Вот когда он был влюблён…
Это было очень давно и мимолётно. На самом деле, события заняли двадцать лет, но для фавнов подобный срок – мгновение. Они только взрослеют к семидесяти (а некоторые, честно говоря, и в двести остаются с ветром в голове).
Её звали Жизель. Это достаточно важно, поскольку фавну нравится повторять её имя раз по сто, к тому же, оно вырезано на его флейте. Жизель была крайне умной, грациозной, красивой, изящной, бесподобной – так он её описывает. Они встретились, будучи молодыми, и провели друг с другом замечательные двадцать лет. С утра до ночи они могли вести беседы обо всём на свете, говоря о высоком или отпуская не самые приятные шутки в сторону других. Справедливости ради стоит сказать, что это было исключительно между ними. Так или иначе, оба чувствовали, будто созданы друг для друга. Им не бывало скучно, они разделяли многие интересы своей второй половинки. Их любовь можно было назвать сказкой. Впрочем, фавн не любит доходить до концовки истории, в которой Жизель внезапно исчезла из его жизни, обретя собственный путь, но оставив за собой шлейф приятных воспоминаний. Так он называет то, что она встретила другого и вышла за него замуж.
Тем временем друзья подошли к роще, где начинались Топи, и в которой некоторые из деревьев ещё стояли в листве. Но чем дальше идёшь, тем воздух становится зловоннее, а мрак сгущается вокруг.
– Пришли.
Глава 2 – Детство
Эдвин Гуд был достаточно жизнерадостным ребёнком. Во всяком случае, знакомые семьи всегда отзывались о нём крайне положительно. Мол, он послушный, скромный, тихий и доброжелательный. Наверное, такие качества и ценятся в детях?
Впрочем, с его отцом невозможно было вести себя по-другому. Мамы в их жизни не было с тех пор, как Эдвину стукнуло четыре. Вероятнее всего, сейчас у неё другая, полноценная, счастливая семья, какую она всегда хотела. Отец же либо не говорил о ней ничего, либо отзывался несколько пренебрежительно, твердя, что она «предала» их с сыном. Эдвину Гуду было тяжело и грустно слышать это. Ему хотелось найти в папе поддержку, чтобы быть уверенным хотя бы в одном родителе. Но её он, к сожалению, не нашёл.
– Мне в школе задали нарисовать своего питомца, – сказал маленький Эдвин как-то папе, держа лист бумаги за спиной.
– У нас нет животных, – папа смотрел телевизор. Он не сделал тише, потому что прекрасно слышал своего сына, и не повернулся, потому что необязательно видеть кого-то, чтобы с ним говорить.
– Ну или какого питомца я бы хотел, – тут же ответил Эдвин.
– И кого ты нарисовал?
– Вот, – он протянул отцу свой рисунок, который представлял собой большую собаку с коротким хвостом, но огромными ушами.
– А чего у неё