Фанатка. Рейнбоу Рауэлл
стаканов, видимо, ничем и не пользовался. Сейчас он работает над проектом. И все в целости и сохранности, ничего не разбито. И вроде у него все дома, понимаешь, о чем я? В общем, увидимся в понедельник. Береги себя. Не дай подсыпать тебе рогипнол.
Спать она легла в час ночи. В три часа спустилась вниз, чтобы убедиться, заперта ли входная дверь, – иногда она поступала так, когда не могла уснуть или на душе было неспокойно.
Всю гостиную заполонили листки с заголовками и эскизами. Отец бродил среди них, будто искал что-то.
– Па, пора спать, – сказала Кэт.
Через пару секунд отец перевел на нее взгляд.
– Пора, – ответил он и слегка улыбнулся.
Когда она вновь спустилась вниз в пять утра, из спальни отца доносился храп.
Утром Кэт вышла в гостиную, но папа уже уехал.
Она прикинула размеры катастрофы. Все бумаги были рассортированы по разделам, «областям памяти», как называл их отец. Они висели на стенах и окнах, приклеенные скотчем. На них – другие клочки, словно для развития идеи. Кэт окинула взглядом все задумки отца и нашла зеленую ручку, чтобы проставить звездочки на понравившихся. Она всегда ставила их зеленой, а Рен – красной.
При виде отцовского упорядоченного хаоса на душе стало радостнее.
Легкое безумие – это нормально. Именно легкое безумие оплачивало счета и поднимало отца по утрам, превращало его в волшебника, когда он в этом нуждался.
– Сегодня я творил волшебство, девочки, – говорил отец после крупных презентаций, и они обе знали: вечером их ждет ужин из «Ред лобстера», с вкусными лобстерами и блюдами с теплым топленым маслом.
Благодаря этому легкому безумию держался на плаву их дом. Словно в подвале сидел гном и ковал золото.
Кэт оценила кухню: в холодильнике пусто, в морозильной камере – куча еды из закусочной «Здоровый выбор» и закрытые пироги из «Мари Каллендер». Она загрузила в посудомойку грязные стаканы, ложки и кофейные чашки.
В ванной все было в порядке. Кэт заглянула в спальню отца и забрала еще стаканы. Повсюду беспорядочно валялись бумаги. Уйма писем, в основном не открытых. Может, папа сгреб все в свою комнату перед приездом Кэт? Кроме посуды, она ничего не тронула.
Она разогрела полуфабрикат из «Здорового выбора», поела возле раковины и решила вернуться в постель.
Теперь кровать казалась Кэт намного мягче, чем раньше, а подушки пахли божественно. И еще она соскучилась по всем постерам с Саймоном и Базом. Здесь Кэт оставила фигуру База в полный рост – он стоял в профиль, обнажив клыки, и ухмылялся, прикованный к перилам ее кровати с балдахином. Интересно, как отнеслась бы Рейган, забери его Кэт в общежитие. Может, он поместился бы в шкафу?
На выходных Кэт с отцом покупали обед в разных фургонах тако. Кэт попробовала карнитас и барбакоа, аль пастор и даже ленгуа. Все это она ела с зеленым соусом томатилло.
Папа почти не отрывался от работы. Кэт тоже работала: написала по «Так держать, Саймон!» больше, чем за последние несколько недель. В субботу, в час ночи, она все еще не спала, но устроила целое представление, чтобы отец лег спать. А сама потом просидела за ноутбуком