Книга вторая. Ангел второго уровня. Владимир Лавров
– крыса несколько увлеклась преследованием и вылезла с дальней стороны дома. Пока она крушила препятствия, мы успели залезть и даже немного отдышаться.
Покрутившись немного среди заборов, зверь ушёл.
– Крысы не выдерживают долго солнечного света, – прокомментировала Айсфинг, продолжая хватать ртом воздух.
Отдыхали мы после этого на ветвях яблони долго…
– Не сходи с дороги, на дороге крысы нас не слышат, – сказала княжна после того, как мы подняли рюкзаки и продолжили путешествие.
– А она разве не из того же материала сделана?
– Под плиты дороги специальную мягкую крошку кладут, чтобы её колёса повозок не разбили, – сказав это, Айсфинг замкнулась и молчала до тех пор, пока мы не влезли на выбранную ею скалу на краю облака.
В другой раз подъём на такую верхотуру я бы посчитал самым большим приключением детства. Вырост облака поднимался над основной поверхностью чуть ли не на тысячушагов. Здесь даже было намного холоднее, чем внизу.
– Понятно, почему здесь можно не бояться крыс, ни одно умное животное не полезет так высоко за просто так, только глупые люди на такое способны, – попытался пошутить я. Айсфинг даже не улыбнулась. По выростам облака она лазила намного быстрее меня. Когда я, задыхаясь, поднялся на выбранную ею полку, она уже давно отдыхала там, неуловимо похожая на кошку, сидящую на ветке дерева.
Выбранное княжной место оказалось довольно уютным, здесь даже была небольшая пещерка. Учитывая сильнейший ветер и прохладу, пещерка оказалась очень полезной. Я сразу спрятался в углублении. Княжна осталась сидеть на выступе, разглядывая своё княжество. Замок и дома города отсюда казались игрушечными.
«Девочка с игрушечной страной, в которой закончились куклы», – вдруг подумалось мне.
– Мы здесь в детстве играли, а взрослые нас ругали, – вышла из молчания Айсфинг, – И правильно ругали. От падений с высоты у нас очень много детей погибает.
Я подумал спросить у неё про друзей детства, но побоялся, что это вызовет только новую волну печали. Потом мы вдвоём засели в пещерке и воздали должное запасам провизии, в том числе злополучным яблокам. Выяснилось, что Айсфинг не знает, что такое «яблоки с бочками». Ей всегда подавали самые лучшие, в крайнем случае – очищенные и нарезанные.
После еды Айсфинг повеселела и сама начала вспоминать о детских играх. Большинство её друзей жило на других облаках – эти бешеные ещё и друг к другу в гости на облаках летали…
Через некоторое время я обеспокоился вопросом, как мы будем в темноте слезать со скалы. Подниматься было просто, выступы скалы редко бывали меньше, чем ступенька хорошей лестницы. Но это днем, и когда лезешь вверх. В темноте спускаться намного тяжелее, особенно когда не видишь, куда ставить ноги.
– Это не сложно, главное – не поворачиваться к скале спиной и всегда держаться на трёх точках – например, две руки и одна нога. А если станет совсем темно, я тебе посвечу, – успокоила меня княжна.
– Как посветишь?
– Собой.
– Ты