Система-в-себе. Григорий Неделько
верха и, всегда идеально прямая, всегда преточно вертикально проведённая, проходила ровно через центр галактики, чтобы закончиться в нижней точке картинки. Но то лишь частность: указанная линия светло-фиолетового оттенка продолжалась и на картах, вмещавших другие галактики и прочие регионы Вселенной, по-прежнему не сдвигаясь с места и сохраняя предельную прямоту. Пересекая их от начала и до конца, она упиралась в нижний край, что совершенно явно намекало: открой план соседней системы – и обязательно увидишь странную, неизвестно откуда взявшуюся вездесущую полоску. А ведь фиолетовый цвет любых яркости и насыщенности никогда не использовался космическими картографами для обозначения чего бы то ни было.
Вскоре выяснится, что необъяснимое поведение «поисковиков» и таинственная линия – далеко не последние части загадочной глобальной головоломки…
…«Второй» подлетал к наивысшей точке Линии в пределах Солнечной системы; штаб и, соответственно, экипаж звездолёта называл выбранное место просто – Началом.
– До цели осталось 5 минут 45 секунд, капитан, – сообщил, обернувшись, второй пилот.
Его звали Джек Лексус, и, конечно же, из-за фамилии пилоту то и дело приходилось выслушивать шуточки знакомых на автомобильную тематику. Но что попишешь, и за тридцать с лишним лет жизни Джек свыкся с выпавшей ему судьбой.
– Медленно сбавить скорость вполовину, – приказал Джеймс Арнольдс, капитан, высокий худощавый брюнет лет сорока с небольшим.
– Есть, сэр, – привычно-дежурно отозвался Лексус.
– И снижай каждые десять секунд ещё вдвое до достижения скорости, близкой к минимальной, – заученно-отстранённо проговорил Арнольдс. – Потом, чтобы не тратить зря топливо, плавно останови.
– Есть, сэр, – повторил помощник.
И он, и капитан превосходно знали, как управлять кораблём, но порядок есть порядок.
Лексус вновь развернулся к голосенсо(ГС) – штурвалу.
Экипаж целиком собрался в комнате управления, просторном помещении, включавшем в себя функции рубки, капитанского мостика и центра руководства внутренними системами корабля. Все были приятно возбуждены, все смотрели на экраны и иллюминаторы, предвкушая скорую остановку, надеясь быстрее раскрыть тайны мистической Линии.
И тогда…
Штурвал словно взбесился! 3D-рычаги сами собою дёргались, трёхмерные кнопки нажимались, бешено передвигались голореле, штурвальные экраны сходили с ума, неоно-лампочки, будто огни светомузыкального ню-диско, загорались и тухли, что, впрочем, никоим образом не сказывалось на космолёте. Внутри него царило заложенное идеей межзвёздных полётов спокойствие – ярко освещали коридоры миниатюры, то есть крошечные фонари, автоматически реагирующие на высказанные вслух потребности экипажа и его физическое, физиологическое и эмоциональное состояние, самодвери мирно покоились на положенных местах; да и летел «Второй» ровно, размеренно. Всё вроде бы в порядке – если позабыть про панику пульта, чего делать экипажу было категорически нельзя