Сгоревшее лето. Валентина Чайак
неплохо и довольно трогательно. Карандаши скользили по бумаге с послушностью учеников, привыкших к дисциплине, а рука будто сама по себе знала, как сильно нужно нажимать на карандаш, когда провести легкую, едва заметную линию, а когда сделать точно такую же, но чуть четче и резче. Поразительная легкость напоминала то самое состояние потока, в котором, если верить многочисленным знатокам жизни, в неприличном количестве создающим курсы по самопознанию, человек способен творить так, как никогда раньше.
Не помня себя, Аня сделала последние штрихи, отложила карандаши и вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать, словно она вынырнула из теплой воды на морозный воздух. Стиснув карандаш, она постаралась сосредоточиться на дыхании. Вдох, выдох, вдох, выдох… Вдох, выдох, вдох, выдох… Опять вдох, выдох, вдох…
Прошла секунда, другая. Вдруг ее пальцы отпустили карандаш, который со стуком упал на стол, и судорожно сжались в кулаки, а ногти больно впились в ладони. Ей показалось, что на нее обрушилось цунами, и на несколько секунд сознание наполнилось яркими до рези искрами, похожими на фейерверки, а тело загорелось нестерпимым жаром. Собрав остатки сил, Аня доползла до постели, медленно опустилась на нее и закрыла глаза. Затем, совершенно обессиленная, забылась беспокойным сном.
***
– Теть Марин, вы ко мне в комнату не заходили, ничего со стола не брали?
Тетушка с подозрением осмотрела Аню: волосы взъерошены, глаза странно блестят, как при лихорадке.
– Нет, не заходила. Потеряла что-то?
– Да, рисунок, – ответила Аня и растерянно оглянулась по сторонам.
Тетя Марина пожала плечами:
– Я ничего не брала и к тебе не заходила. Может, ты его случайно положила куда-то не туда?
– Да, скорее всего.
Озадаченная, Аня вернулась в комнату. Окно по-прежнему было приоткрыто, ветер играл занавесками. Все вещи были на месте, кроме рисунка с фрезиями.
Аня еще раз внимательнейшим образом изучила письменный стол, за которым работала. Карандаши, стирательная резинка, альбом, органайзер с ручками и маркерами, ножницы, линейка… Нет, больше ничего не пропало.
– Ну куда он мог деться? – пробормотала Аня себе под нос.
Она рассеянно провела рукой по столу и вдруг почувствовала что-то сухое и шероховатое на его поверхности. На кончиках пальцев Ане удалось рассмотреть что-то, напоминающее пепел, мелкий, словно песок, и поблескивающий на свету, будто кто-то рассыпал блестки. Она быстро отряхнула руки и нахмурилась.
Рисунка по-прежнему не было видно.
В дверь постучала тетя Марина.
– Ну что, не нашла свое творение? – спросила она, тоже осматриваясь по сторонам. – Анют, я правда ничего не брала.
Аня слабо улыбнулась:
– Да ничего страшного. То есть, это все странно, конечно…
– Может быть, еще найдется, – задумчиво сказала тетя Марина.
В дверь позвонили, и она поспешила выйти. Аня хотела рассказать тетушке о странной субстанции, которую нашла,