Драконовы меры. Александра Питкевич Samum
отсюда. Он еще не скоро придет в себя, – предложил Лотль, потирая виски.
Никто не стал с ним спорить, тем более что в помещении явно ощущался избыток магии. Хорошо, что стены были выложены из особого камня, иначе такая сила могла мне и дом порушить.
– Так что не так с этим вопросом? – Хейзед направился прямиком на улицу, намереваясь немного подышать свежим воздухом.
– Когда подобного человека готовят к опасному делу, всегда есть шанс на провал, – пояснил Лотль, зачерпнув горсть свежего подтаявшего снега и протирая лицо. – Тогда некоторые из вопросов могут провоцировать потерю сознания, чтобы шпион не выдал ничего важного. Нам повезло, что первые вопросы были не совсем точными, потому удалось кое-что все же узнать. И, конечно, вряд ли их руководитель, кем бы он ни был, ожидал, что парочка попадет в наши руки.
– Определенно, не ожидал, – согласился Вадлер. – Да и мы подобным обычно не занимаемся. Наше дело – безопасность страны. А какая-то сбежавшая девица, за которой гонится пара следователей второго ранга – это все очень далеко от сферы наших интересов. Нам всем невероятно повезло.
– В чем именно? – вот теперь мне стало действительно интересно. Давление чужой силы схлынуло, и я вдруг вспомнил, как именно Инг попала ко мне в дом. Если сюда добавить то, что сказал инквизитор… выходило весьма занятно.
– Да во всем, если так подумать. Начиная с того, что Шалдарова невеста угодила в руки именно к нам, и что именно вы тогда явились ее забирать, заканчивая тем, что вы не начали допрос этих двоих сами, – Вадлер задумался на мгновение. Инквизитор взъерошил свои темные короткие волосы, и его белесые глаза блеснули.– Да, если рассматривать ситуацию целиком, то, несмотря на всю сложность, нам пока везет решительно во всем. Знать бы только, до какого предела это будет длиться…
Ответа у меня на это не было. Но если инквизитор прав, то согласно всем законам мироздания, нам будет везти ровно до того момента, пока мы следуем в нужном направлении.
**
Инг
Тарелки едва не падали из рук, когда я пыталась их аккуратно загрузить в обнаруженный по совету Малиаза кухонный лифт. Фарфор дребезжал в руках, норовя то и дело выскользнуть, а рядом, наблюдая за всем этим со скептическим выражением морды, сидел Люш, то и дело издавая ехидное пофыркивание. Когда терпеть это уже не было никаких сил, я резко повернулась в сторону зверя и уперла руки в бока:
– И что это ты тут смеешься, кочка мохнатая?
Кот сделал вид, что ему стало страшно, и отбежал на пяток шагов. И опять фыркнул, маскируя смех, чем вовсе вывел из себя. Щеки и губы и без того горели, а этот зверюга насмехался, словно мог забраться мне в голову и прочесть мысли, что там роились.
И все же мне удалось спустить посуду в кухню, благополучно убрать еду в холодную и прибрать тарелки. Вот только такая рутинная работа никак не мешала думать. Думать. Думать! Мне даже показалось в какой-то момент, что я просто могу взорваться. Вот натурально, что-то щелкнет внутри – и из ушей повалит пар, как из большой кастрюли. Потому