Бэмби. Сказка. Феликс Зальтен
был? – воскликнула она.
Но в её тонком, высокомерном голосе слышалась дрожь.
Голосом, который едва можно было расслышать, Гобо повторил за ней:
– Кто это был?
Бэмби молчал.
Тетя Эна радостно сказала:
– Это были ваши отцы!
Больше ничего не было сказано, и группа разошлась.
Тетя Эна отправилась со своими детьми в ближайший подлесок. Так они всегда поступали. Бэмби и его матери пришлось идти прямо через луг к дубу, чтобы добраться до тропинки, которой они обычно пользовались. Долгое время он молчал, пока, наконец, не спросил:
– Разве они нас не видели?
Его мать поняла, что он имел в виду, и ответила:
– Конечно, они видели нас. Они видят все!
Бэмби застеснялся и не осмелился больше задавать вопросов, но желание сделать это пересилило его застенчивость.
– Почему… – начал он и снова замолчал.
Его мать помогала ему.
– Что ты хочешь сказать, дитя мое?
– Почему они не остались с нами?
– Они не остаются с нами, – ответила его мать, – только время от времени…
– Почему они не заговорили с нами?
Его мать сказала:
– Они больше с нами не разговаривают… только время от времени… Мы должны подождать, пока они придут, а потом мы должны подождать, пока они заговорит с нами… если они этого захотят!
Бэмби рассердился и спросил:
– Мой отец намерен говорить со мной?
– Конечно, будет, дитя мое, – пообещала ему мать. – Когда ты вырастешь, он будет разговаривать с тобой и иногда разрешать тебе быть с ним рядом!
В молчании Бэмби подошёл поближе к матери, его разум был полон мыслей о внешности отца.
«Он такой красивый!» – подумал он, а потом подумал снова: «Какой красивый!»
Его мать, казалось, могла читать его мысли, и она сказала: -Если ты всё ещё жив, дитя моё, если ты умен и избегаешь опасности, ты будешь таким же сильным и красивым, как твой отец, и ты будешь носить роскошную корону на своей голове, точно такую же, как у него!
Бэмби глубоко вздохнул. Его сердце наполнилось счастьем и предвкушением.
Глава 5
Время шло, и у Бэмби от новых впечатлений кружилась голова.
Вокруг было так много нового, что с трудом укладывалось в его юную голову.
Теперь он знал, как слушать. Не просто слушать, но и слышать, что происходит поблизости, настолько близко, что сразу проникает в ваши уши. Нет, в этом, конечно, не было никакого искусства! Теперь он мог правильно и с пониманием прислушиваться ко всему, что происходило, как бы мягко и незаметно оно ни двигалось, он мог прислушиваться к каждому легкому шороху, который приносил ветер. Он знал, например, когда в подлеске пробегал фазан; он совершенно точно распознавал это тихое шуршание, которое постоянно прекращается, а затем начинается снова. Он мог даже распознать мышей