Чудовища, рожденные и созданные. Танви Берва
шипы, похожие на гарпуны, острый воротниковый плавник.
Тот марилень почти добрался до меня.
Я закричала.
Прошлое исчезает.
Этот же марилень выныривает из воды.
Потрясающий оттенок зелёного на фоне холодного серого известняка. Острый, как бритва, воротниковый плавник раскрывается на шее, выпуская смертоносные шипы. А за мощное тело цепляется, сгибая плавник-гриву и уворачиваясь от ядовитых лезвий, Эмрик. Брат отчаянно впивается пальцами в чешую зверя.
Мои руки вдруг каменеют.
Я собиралась отчитать Эмрика за то, что он растянул охоту до рассвета.
А не увидеть, как он схватился с проклятым мариленем в воде.
Марилень – великолепная дымка биолюминесцентного зелёного – бьётся в сердитой чёрной воде. Эмрик между воротниковым плавником и рогами никак не контролирует создание. Один неверный рывок, один предательский промах – и для брата всё кончено.
Мой глупый братец.
Я видела тела познавших гнев мариленя.
Не хочу, чтобы с ним случилось то же.
– ЭМРИК! – кричу я и машу рукой. – ДЕРЖИСЬ!
Я прыгаю в ледяную воду.
Тысяча холодных игл вонзается в меня, борясь за контроль над моим телом, чтобы разорвать его на части. Волны сокрушительные и тёмные. Но я знаю эти воды – я в них выросла. Я пробиваюсь сквозь течение, быстрое и плавное, заставляя воду расступиться. Доберусь до Эмрика в любой миг. Я подплываю всё ближе и ближе, выныривая на один прерывистый вдох.
Марилень дёргает шеей. Яд, пахнущий серной кислотой, вновь разрезает воздух. Загнутые назад клыки смыкаются вокруг руки Эмрика.
Брат стонет.
Кровь вьётся в воде струйками.
Посох выскальзывает из ладони Эмрика.
Я судорожно вздыхаю, солёная вода заливается в горло. Челюсть горит, словно сделана из металла.
Создание свирепствует. Я поворачиваю назад к известняку. Имбирный корень. Мне нужен имбирный корень. У мариленей аллергия на едкую кожицу растения. Ползучие стебли скайи скользят по камню, словно флюоресцентные змеи. Они освещают пространство вокруг, опутанные густыми высокими травами, которые колышутся, словно призраки. Я судорожно хватаю пригоршню имбирных корней, но они вросли намертво. Нужно их чем-то срезать.
Лёгкие обжигает, и я вынуждена вынырнуть. Молния ударяет далеко в океане, на камни накатывает волна.
Я собираюсь с духом.
Вода продолжает колотить по мне, словно железная глыба.
Когда волна разбивается, я упираюсь ногой в камень и тяну куст имбирных корней на себя.
«Поднажми, ну же».
Пальцы становятся красными, хватка ослабевает.
«Так ничего не выйдет, Эмрик умрёт».
Ладони в крови.
«Он уже ранен!»
Последняя мысль вылетает изо рта пузырьками воздуха.
Руки пронзает боль.
Куст ломается, и меня отбрасывает назад, на волны, о которые я ударяюсь, как о молот. Я сворачиваюсь калачиком, всплывая на поверхность. Сделав