Няня. Джилли Макмиллан
деревом.
– Можно я выйду? – кричит дочь, как только нос каяка утыкается в песок.
Не дожидаясь разрешения, вылезает, а я пытаюсь прижать каяк к берегу. Корни единственного дерева уходят в воду прямо напротив лодки, переплетаясь с какими-то корягами и другим растительным мусором.
– Осторожно, – предупреждаю я, однако дочь слишком спешит, и ее нога соскальзывает в воду.
Я тут же бросаюсь к ней и хватаюсь за лямку спасательного жилета, не давая Руби упасть. Наш каяк раскачивается. Слава богу, не перевернулся.
– Я застряла, – хнычет дочь, указывая на запутавшуюся в корнях ногу.
– Держись! Цепляйся за мое плечо!
Она послушно хватается за меня, и я выбираюсь на слегка топкий берег.
– Теперь потихоньку вытаскивай ногу, – командую я.
Руби шевелит ступней, однако та прочно засела под водой, и подбородок моего ребенка начинает дрожать.
– Ничего страшного, не паникуй. Стой спокойно.
Озеро не слишком прозрачное – не видно, за что именно зацепилась дочь, и я запускаю руку в воду. Провожу по ноге, добираюсь до ступни. Ага, вот она, ловушка. Корни дерева переплелись, словно спагеттины, и все же мне удается на ощупь вытащить несколько палок и еще какой-то предмет, заклинивший лодыжку Руби у самого дна.
– Оп! – кричу я, и дочь выдергивает ногу. Помогаю ей выбраться на сухое место. – Отлично сработано! Мы с тобой настоящие храбрецы.
Руби горячо меня обнимает – насколько это вообще возможно в спасательных жилетах, и мы усаживаемся рядышком на берегу, рассматривая далекий Лейк-Холл.
– По-моему, за сотни лет этот вид ни капли не изменился, – говорю я.
– Погоди-ка, а это что?
Дочь поднимается и внимательно разглядывает отброшенный мной предмет, который снова прибило к берегу. Ну да, он самый – овальная штука правильной формы. Руби вылавливает его из воды, поворачивается ко мне, и я замираю от ужаса.
– Какая странная штуковина, – бормочет она, еще не разобравшись, что именно держит в руках.
Я-то сразу поняла, что это такое.
– Руби, брось! Немедленно!
Дочь, напуганная звучащим в моем голосе страхом, тут же роняет находку, словно та обожгла ей руки, и человеческий череп с мягким стуком приземляется у ее ног. Глубокие отверстия на месте глаз мрачно пялятся мне в лицо, и, несмотря на слой грязи, я отчетливо вижу анатомические борозды, пересекающие купол черепа, словно древние тропы.
Руби всматривается в ужасную находку.
– Это череп? – Она задыхается от восторга. – О господи, как круто! Жаль, что нет телефона – я бы его пофоткала! Смотри-ка, а он поломан на макушке, – добавляет она, присев на корточки перед зловещим предметом.
– Не трогай!
– Я и не трогаю. Видишь дырку?
Что ж, пусть Руби считает, что череп просто поломан, но, кем бы ни был его владелец, вряд ли он умер своей смертью.
– Как думаешь – он доисторический?
– Не знаю, Руби. Скорее всего. Отойди от него, пожалуйста.
– Почему?
– Нам