Записки невольника. Николай Молчаненко

      Мне всё время кажется, что Галя отрывает от себя последний кусок. У неё ведь нет никакого изобилия. «Не волнуйся, я не голодна. Был бы ты так сыт, как я», – говорит она с улыбкой, пытаясь меня успокоить. Если бы мы ели вместе то, что она мне приносит, совести было бы легче. Но она и слушать об этом не желает. А ещё эта стирка моего белья! Началось с полотенца, а теперь она стирает всё. Даже с Володей не могу об этом поговорить – так мне неловко. Если бы между нами были любовные отношения, то этой неловкости не было бы, но такие отношения нам не нужны: ни ей, ни мне.

      Галя говорит, что ей приятно заботиться обо мне. И мне приятно, но не из-за какой-то корысти, а потому что в нашей безнадёжности и беспросветности появилась тёплая, родная душа. «Это же счастье, Сашулечка, что я нашла братика и могу о нём заботиться!» – восклицает она. Значит, счастье не в том, чтобы получать удовольствие, а в заботе о другом. А любовь – это безмерное счастье быть рабом любимого человека. Миша говорит, что женской натуре свойственно служение и забота о ближнем, и это начинает проявляться ещё в детстве, в играх с куклами. Поэтому, когда я оказался в поле зрения Гали, она настойчиво преодолела моё сопротивление и добилась того, чтобы я принял её помощь. «Я иначе не могу, ты же мой братик», – повторяет она.

      Галя рассказывает о себе немного, больше слушает. Я пересказал ей всю свою жизнь. Рассказал о Клаве – как влюбился и всё время боялся, чтобы она не догадалась. Мама, конечно, заметила, но виду не подавала. Только в прощальном стихотворении я открыл свою тайну.

      Нашей дружбе с Галей скоро будет год.

      14 декабря 1943 года

      Появились сообщения о конференции союзников в Тегеране. На ней определили судьбу Италии и договорились не вести переговоры и не принимать капитуляцию Германии или Японии в одностороннем порядке. Поднимался вопрос об ответственности Германии за развязывание войны. Это особенно взволновало немцев.