Говори! Ты это можешь. Как развивать речь ребенка и учить его читать, особенно в «безнадежных» случаях. Ромена Августова
к самой себе – вот что было основой такого ее отношения к репликам, неодобрительным взглядам и замечаниям со стороны не очень умных, а главное – не очень добрых и невежественных людей. Предоставьте злопыхателей их собственной морали и судьбе и следуйте своей дорогой.
Сережа был чрезвычайно неорганизованным, недисциплинированным и непослушным мальчиком. Тем не менее занятия с ним я очень скоро ввела в четкие рамки. На уроке ему было интересно, он хотел учиться. Слово «паук» стало его первым достижением. «Паук, наук», – говорил Сережа, подходя к нам с мамой и давая понять, что хочет сесть за стол, хочет, чтобы я извлекла большую коробку с солдатиками. В обмен на них он будет выполнять все наши требования: и слово «паук» скажет, и те, что у него не получаются, постарается выговорить.
Солдатиков он получает. С тех пор как я вытащила с антресолей оловянное войско, дела у Сережи пошли на лад.
Но помимо поощрительных призов в работе с расторможенными детьми я прибегаю к упражнению, которое очень рекомендую и вам взять на вооружение.
Вам, наверное, приходилось слышать разумный совет: не действовать сгоряча и в приступе гнева «сначала досчитать до десяти». Беда в том, что никому из нас это не удается. Сохранить самообладание, считая до десяти, не так-то просто!
Маша и Гриша стоят передо мной. Мы договорились, что я сосчитаю всего только до трех, но, пока я буду считать, они будут неподвижно и совершенно спокойно стоять на месте, не шевелиться, не чесаться, не улыбаться. Я начинаю загибать пальцы: «Раз…» Не годится. Гриша шевельнул мизинцем, а Маша и вовсе переступила с ноги на ногу. Стоять надо абсолютно неподвижно, но не застыв, как статуя, а в свободной позе, спокойно и серьезно глядя перед собой. Начинаем сначала: «Раз…» Опять неудача.
Постепенно детям удается, во-первых, снять напряжение, во-вторых, притормозить свои импульсы. До трех мы благополучно дотягиваем.
На следующем уроке повторяем упражнение, потихоньку продвигаясь вперед. Еще несколько уроков – и ребенок стоит в совершенно непринужденной позе, не шевеля ни руками, ни бровями, ни уголком рта. Глаза спокойные, взгляд мягкий, руки висят вдоль тела – а я между тем досчитала до 10, потом до 20…
Я прибегаю к этому упражнению всякий раз, когда вижу, что ученик мой дергается и суетится. Я считаю и до 40, и до 50 – и тренированным детям не составляет труда выполнить упражнение. Они вообще становятся спокойнее: стоит мне, не прерывая урока, сказать «раз, два…» – и они «притормаживают», моментально возвращаясь в состояние сосредоточенного внимания.
Дети, о которых говорится в этой книге – Фиона, Гриша, Виталик, оба Вани, Коля, – пришли ко мне, когда им было по 2,5–3 года. Говорить никто из них не умел, и поведение ребят на первых порах никто не назвал бы идеальным. Но с первого же урока я дала им почувствовать, что пришли они не развлекаться, а учиться. Что всё – всерьез и правила, которым им придется подчиняться, заведены раз и навсегда. Что я не собираюсь исполнять их прихоти и ни с того ни с сего осыпать их