Фронтовой дневник (1942–1945). Василий Цымбал
всего. Переменил белье, но уже и в чистом вши. Мыла нет, стирать нечем. Вчера порвали на вьюке мой вещевой мешок, и мне некуда положить свои вещи.
Пришел я вчера усталый, разбитый и больной. Вечером было собрание комсомола, на котором с треском выгнали моего бывшего начальника Серебрякова и его возлюбленную санинструктора Ермолаеву. Напившись, Серебряков стал ревновать ее к кладовщику Точке и открыл по нему стрельбу. Точку направили в маршевую роту, Ермолаеву тоже, Серебряков ждет своей участи. От работы он уже отстранен. Его капитан в своем выступлении называл сукиным сыном. Пошкин тоже погорел. Побыв 2 дня командиром эскадрона, он напился и обругал матом полковника. Его арестовали, потом на другой день выпустили, но от должности отстранили.
14 февраля 1943 г.
Вчера наши войска взяли Краснодар и Шахты, сегодня Новочеркасск. Вести радостные, а я продолжаю болеть. Два дня лежу, хотя и лежать негде. Продолжает мучить желудок, отсутствует аппетит, хочется домашнего борща и жареной свежей рыбы с огурцами и капустой. У меня еще, очевидно, и малярия. По вечерам меня трясет, губы оборвало, обострился ревматизм, ночами трудно наступать. Сил у меня нет. Питаюсь я кипятком и сухарями, которые страшно опротивели. Гимнастерка ужасно свободной стала. Температура днем 38, вечером выше. Улучшений не наблюдается. Работать не могу. Суп, который дают нам, почти совсем не соленый. Я подношу ложку ко рту, а меня тошнит. Ужасно! Когда это пройдет?
16 февраля 1943 г.
Вчера наши войска взяли Ростов и Ворошиловград.
Здоровье мое не улучшается. Уже кровавый понос. Я страшно ослабел. Сегодня метров 500 прошел к кухне. Еле дошел. Ужасная слабость. На днях придется передвигаться дальше, и я не знаю, как буду идти.
17 февраля 1943 г.
Сегодня сообщено, что наши войска заняли город Харьков и ряд населенных пунктов у Таганрога: Чалтырь, Синявку и др.
Эти дни мне снится масса снов. Вчера видел Марийку, Лиду, маленькую сердитую Т. М., которая прошла мимо меня, зло взмахивая головой и подергивая плечами.
Сегодня видел брата в звании лейтенанта, сестру, мать, которую убили какие-то грабители.
Вчера и сегодня мне снилось, что я одевал какое-то новое обмундирование: гражданский костюм, шелковую рубашку-косоворотку, белые брюки.
Здоровье все так же плохо. По-прежнему сижу голодным, т. к. в этом случае я чувствую себя лучше.
20–2–43 г.
Сегодня все наши ушли в Георгиевско-Афипскую вперед на 25 километров. Я, как больной, оставлен. У меня питания на 1 день. Желудок мой несколько стал налаживаться, но зато в левой ноге разболелся ишиас. Так или иначе, через день мне придется уходить. Если с ногой не будет лучше, то не знаю, как я пойду.
На складе оставлено некоторое барахло: седла, оружие и др. мелочь. Должны прийти за этим вьюки, и с ними должен отправиться я.
Суп кое-как сварил бы, но у меня и жителей нет ни грамма соли.
21–2–43 г.
Я уже писал, что по дороге в Калужскую у меня порвался вещевой мешок. На складе я нашел