Малиновые истории. Габи Бользен
Индии.
Несколько часов езды вдоль бесконечных ночных деревень-городов, ужасающей речной вони, – мы наконец прибыли. В серых сумерках смутно виднеется берег под набережной и громадина темного сооружения на островке неподалеку.
…Утренняя заря взрезала бархат еще ночного океана. Вдалеке посветлел горизонт, выгнутый плавной дугой. Все яснее видны пестрые и яркие одежды, тихо переговаривающаяся толпа смуглых индийцев вдоль обрывистого берега, невозможно прекрасные сари индианок… нищие, калеки, облезлые куры и собаки, мусор и перья… Секунды полной тишины… и под общий вдох, а потом крики и аплодисменты, солнце взлетает на небо, быстро становясь из плоского красного блина огромным оранжевым и желтым шаром, и заливает людей, скалы и море жаркими, но пока еще мягкими потоками белого света.
В небе светит солнце, перед глазами – синий мутно-грязный океан, а за горизонтом – водная пустыня до самой Антарктиды. Хотя где-то левее еще должен быть Цейлон – то есть Шри-Ланка, – капля экзотической суши в безбрежной воде.
И вот тут-то, уже после того как две мои спутницы развлекли индийцев купанием в водах вокруг мыса, – по задумке, это должно было очистить их от всех грехов, – выяснилось, что следующий номер нашей программы – храм Сучиндрам.
Тогдашний мой английский был несколько хуже, чем просто плохой. Бхагавадгиту я читала в ранней юности и больше не хотела. Йогой занималась эпизодически и без фанатизма. Все эти Ганеши, Кришны и Вишну, на каждом шагу здесь свисающие в виде фигур и изображений, никогда меня не интересовали. Но спутниц было двое, и мое мнение осталось моим мнением.
К тому моменту я уже связала два и два и настороженно ожидала, не выкинет ли мой организм очередной фортель со слезами в намоленном месте – храму Сучиндрам больше тысячи лет! Но все шло спокойно.
Сняв обувь и босиком войдя внутрь огромного здания в форме пирамиды без верха, я вполуха слушала нашего проводника. Седой лохматый старик в грязноватых штанах, похожих на длинную набедренную повязку, на медленном и очень внятном английском рассказывал, почему в храме такие огромные и толстые деревянные двери. Оказывается, дикие слоны из джунглей когда-то любили подойти и потереться о ворота – так, по крайней мере, я поняла старика. Это было забавно. А история возникновения храма оказалась и вовсе фривольной, на вкус европейцев.
Мы ходили по храму, покупали какие-то листья и пряности, глазели на скульптуры и барельефы… Все было экзотично, но уже не удивляло: глаз «замылился».
А посмотреть было на что: от неулыбчивых бритых монахов в желтых одеждах, строго оберегающих себя от случайного соприкосновения с женщиной, до ярко-зеленых груд банановых листьев, в которые заворачивали подношения богам.
Богов было много: переходя из полутемного зала в зал, я давно перестала понимать, какой там бог за что отвечает, и ради каких щедрот мы жертвуем очередной символический подарок, купленный там же, рядом с алтарем: ленты, листья, пепел, пряности…
В одном из