Огниво. Екатерина Зудова
а. Ловкий выпад – удар! – того и гляди, над солдатом победа будет одержана. Но хитрец умудрился-таки выбить палку из рук отважной соперницы и весело закричал:
– Ага! Кто испуган, тот побеждён!
Девчушка пошарила рукой в густой траве и рассмеялась звонко – что колокольчики тренькнули. Была это не простая девочка, а сама наследница престола, ненаглядная дочка царя Берендея – Дарья. Или просто Даша. Слепа была царевна от рождения, но не мешал ей этот изъян. Пусть видеть Даша не могла, зато слух у неё был тонкий, да и остроты ума не занимать ей было. Все любили царевну за жизнелюбие, мудрость не по годам, доброту и чуткость. А уж какой красавицей она была! Просто сказочной. Билась юная царевна с Фомой, молодым солдатом, что был у царя на службе. Учил Фома царскую кровиночку фехтовальному искусству, коль скоро проявила она такой живой интерес к этому делу.
Тем временем нащупала Даша свою палку в траве да пошла в атаку на Фому. Билась яростно, как львица. И пусть не в полную силу Фома сражался, а всё-таки чуял, как с каждым днём возрастают и оттачиваются умения царской дочери.
Соперники продолжали биться, подзадоривая друг друга и обмениваясь азартными возгласами.
Чуть поодаль стояли двое слуг в форменных ливреях, расшитых диковинным узором. Они тёрли щётками посуду да следили краем глаза за поединком.
– Зря мы с тобой, Лиходей, в солдаты не записались! – тяжко вздохнул один из них, глядя в начищенное до блеска дно кастрюли и корча рожи своему отражению.
Лиходей молча нахмурился. А его приятель по имени Балалай продолжил:
– Смотри, как Фома выслужился. Воспитатель у маленькой царевны!
Лиходей же повернулся к товарищу и прошипел:
– Говорят, скоро царь возвращается. Помни, о чём мы договорились.
– Помню, помню, – закивал Балалай и скривился. – Только боязно мне что-то…
Болтунам пришлось резко умолкнуть, потому что мимо прошла сама царица, красавица Настасья Ивановна.
Решительно направляясь к дочери, царица воскликнула своим сильным, зычным голосом:
– Ой, поссоримся мы с тобой, Фома! Чему ты царевну учишь?!
От неожиданности солдат замер на месте и вытянул руки по швам. А Даша воспользовалась моментом и ударила его палкой в грудь, издав победный клич:
– Кто испуган, тот побеждён!
– Драки не для девочек! – строго заявила царица, хотя на лице её уже появилась довольная улыбка.
– Это я его попросила! – торопливо объяснила Даша, не желавшая, чтобы у Фомы из-за неё были неприятности. И уточнила: – Приказала даже.
Настасья только вздохнула – чем бы дитя не тешилось.
Она мягко сказала дочери:
– Голубь записку принёс. Ночью возвращается наш царь Берендей.
Даша кинулась ей на шею.
– Папа возвращается! Больше я его никуда не отпущу!
Очень скучала она по отцу. Долгонько не было его – всё по делам государственным разъезжал да плавал…
– Мне надо платье надеть! Самое красивое! – воскликнула юная царевна.
– Конечно, моё солнышко! – улыбнулась Настасья. А Фоме сказала: – Предчувствия у меня нехорошие, Фома. Шторм будет.
Солдат коротко кивнул и закричал слугам:
– Ступайте, братцы, на берег. Костры сигнальные зажигайте – надо Берендею путь указать! И смотрите, чтобы всю ночь горели!
Под покровом ночи вошёл царский корабль в родные воды. Шторм ещё не начался, но море было неспокойно. Волны раскачивали судно из стороны в сторону, опрокидывались на палубу, разлетались холодными брызгами. На носу стоял сам царь Берендей и взволнованно вглядывался во тьму. Тёплый плащ застёгнут у самой шеи на особую царскую брошь – фибулу, на светлых кудрях – золотая корона.
Из палатки на корме вышел почтенный старец в балахоне и с посохом в костлявой руке. Был это знаменитый волхв Белозёр. Именно за ним царь отправился в это плавание. И вот долгие странствия остались почти позади.
– Соскучился по дому, Берендей? – скрипучим голосом спросил Белозёр.
– Долго искал тебя, волшебник, – вздохнул царь.
Белозёр заглянул в глаза его и сказал проникновенно:
– Прозреет дочь твоя, будет видеть! Не тревожься об этом, государь.
Берендей задумчиво посмотрел на старца. То ли сомневался, то ли боялся загодя радоваться.
Но тут сверкнула молния, и стало не до раздумий. Царь повернулся к матросам:
– Будет шторм! Огни надо смотреть! Фома путь укажет.
– Слушаюсь, государь! – закричал кормчий и стал высматривать на чёрном горизонте пламя сигнальных костров.
Глава первая
Долгая ночь
Лиходей и Балалай тем временем тащили к берегу вязанки хвороста. Балалай в одной руке держал факел, и огонь его дрожал от разгулявшегося ветра.
– Ложные огни разожжём, –