За пределами трепета. Елена Гарбузова
коврик в порыве гнева. К утру его срезали ножницами.
Страна стояла на грани развала, раскалывалась на части, медленно умирала. Философия «один в поле не воин» перестала действовать. Каждый был сам за себя, позабыв про основы соучастия и гуманизма. Человечность и справедливость, по мнению всех новостных каналов и потока иностранных фильмов, хлынувших на экран, существовали только на западных, далеких берегах. Только в странах заходящего солнца царили покой и величие. Цветущий сад противопоставлялся диким джунглям, сияя призрачной недоступностью. Мечта о работе за рубежом стала спасительным маяком, брак с иностранцем рассматривался как подарок судьбы.
Первой на путь низкопоклонства стала элита страны. Она же, имея возможность выездов за пределы Родины, постепенно попала под очарование «настоящей цивилизованной среды». Восхищение ярко освещенными вечерними проспектами, богатым выбором торговых сетей, отсутствием дефицита прочно поселилось в советских сердцах. Раскрепощенный воздух проникал куда-то глубоко внутрь, лаская пороки игривой прелестью.
Горбачев буквально продал свое отечество по цене гамбургера. Особняк в Лондоне и пожизненный высокий уровень жизни, вероятно, имели в его глазах куда более высокую стоимость, чем страдания всей страны после предательства. Люди спивались от безнадежности, умирали от наркотиков, сгорали в огне отчаяния без надежды на будущее. Уровень суицидов взлетел на рекордную отметку. Государство забралось на самый высокий пик равнодушия и пренебрежения. И только ласковый голос первого всенародно избранного президента нежно шипел из мерцающего в темноте экрана телевизора: «Господи, благослови Америку».
XVII
Спасение принимает разные облики. Иногда средства избавления от мук настоящего имеют фальшивую подоплеку, но самым непостижимым образом, чисты в основе своей. Люди 90-тых, опираясь только на свой собственный инстинкт самосохранения, искали способ защиты от внутренней боли. Они неуклонно гребли к спасительному берегу, теряя остаток терпения и твердости. Никто не требовал гарантий, их попросту не было.
Государство пыталось завуалировать всепоглощающий сумрак нищеты обходными маневрами. Оно предлагало красивый мираж в пустыне отчаяния, который отвлекал и временно убаюкивал. Поток низкопробных сериалов рос с каждым днем, но картинку следовало подкрепить некой спасительной философией. И все новое оказалось давно забытым старым. Так возродилась религия.
«Религия – опиум для народа» – был неизменный лозунг советского времени. Благодаря Карлу Марксу, отрицание христианства превратилось в его гонение. Атеизм стал базисом новой религии – коммунизма. Жесточайшие гонения на служителей разных конфессий, отделение церкви от государства и системы образования, лишение всех форм собственности стали обыденностью. Законодательные инициативы вылились в настоящий кровавый террор и варварское разрушение храмов.