Адописные иконы: Когда Люцифер заплачет. Книга первая. Дмитрий Владимирович Шустов
соглядатая, для урегулирования одного дела.
Клирик замолчал и вопросительно уставился на гостью, давая ей понять, что речь идет именно о ней. Он часто использовал данную уловку, которую перенял у кардинала Буше, так как, если ответа не последует, то это не будет являться официальным отказом Святой Церкви, что было бы крайне неприемлемым. Сестра Роза сразу поняла его намек, кивнула в знак согласия приглядывать за отцом Германом, а потом склонила в подчинении голову. Тогда он поднял с пола приготовленный заранее небольшой алюминиевый чемоданчик с вензелем Ватикана, поставив его на стол. Теперь необходимо вручить его «псу Господа», а для этого нужна именно она. Никого другого отец Герман не будет слушать – сильна у того обида на несправедливые домыслы Ватикана.
– Теперь все зависит от тебя. – произнес клирик. – Дело невероятно серьезное.
Глава третья
2019 год. 2 января. Италия.
В обычной небольшой католической церкви, на окраине небольшого города вблизи Рима, в это позднее время суток практически всегда пусто, но не в этот раз. Крепкий тридцатипятилетний мужчина сидел на храмовой лавочке почти у самого выхода, скрестив пальцы перед собой и опустил голову предавшись молитве. Одетый в просторную черную кожаную куртку, рукава которой предательски чуть оттянулись, открывая вид на запястье с татуировкой «пса Господа» – голова собаки, держащая факел познания. Никто бы не мог даже представить, что этот мужчина, больше похожего на бойца ММА или вышибалу в ночном клубе, обучался в Папском институте св. Ансельма и имеет степень доктора теологии и философии по специализациям: «теология таинств», «философия и мистика» и «метафизика» – является тем самым агентом Ватикана отцом Германом, которого Святая Церковь заподозрила в сговоре с нечистой силой.
Пастырь Леон – худощавый шестидесятилетний мужчина в колорадке, проходя между рядов храмовых скамеек, остановился напротив одиноко сидящего мужчины, с сочувствием посмотрев на него. Уже неделю тот приходил в это позднее время в пустую церковь, чтобы молча посидеть в одиночестве, не подымая головы. Видимо, у него большие трудности на этом этапе жизни, раз он зачистил в церковь за советом к Господу через молитву. В этот раз почему-то пастырь все-таки решился присесть на храмовую скамью рядом с ним, но это действие никак не вызвало ответной реакции у прихожанина.
– Сын мой, – заговорил пастырь, стараясь привлечь к себе внимание. – я часто вижу тебя здесь, в раздумьях и одиночестве.
Агент Ватикана не был настроен на беседу. Он продолжил молча сидеть, стараясь не отвечать на попытку с ним заговорить, надеясь на то, что пастырь все-таки уйдет.
– Ты можешь без стеснения поделится со мной своими заботами и проблемами. – продолжил надоедать пастырь. – Я постараюсь тебе помочь.
– Сомневаюсь, святой отец, Вы в этом бессильны. – не подымая головы, недовольно проговорил мужчина с татуировкой