Шалопаи. Семён Данилюк
чего делать будем? – заново подступилась Фаина Африкановна. – В тюрьму за изнасилование малолетки или жениться?
– Жениться! – без паузы выбрал Котька.
– Дочурку хоть любишь?
– Обожаю.
– Да? – Фаина Африкановна, изготовившаяся к долгой осаде, несколько смешалась. – Ну, не знаю. Кто отец?
– Моряк.
– С печки бряк?
– П-почему? Подводник.
– Тогда ничего. Так что? Готов, что ли, в ЗАГС?
– Мечтаю! – Павлюченок проникновенно приложил руки к груди.
– По мне, я б тебе, охальнику, яйца поотрывала. Но больно доча заступается, – неохотно смягчилась Фаина Африкановна. Несколько огорчённая, что не довелось полноценно поскандалить, поднялась.
– Вечером ждём свататься! – рявкнула она напоследок.
– Йес! – Котька вытянулся в струнку. Убедился, что дверь захлопнулась.
– Вот ведь какие падлы бывают, – пожаловался он.
– С новобрачной Вас! – съехидничал Алька.
– Да вы чо? Во им обломится! – Павлюченок сложил кукиш. – Живьём не дамся. Нашли лоха! Сам кого хошь на кривой козе объеду. На крайняк в армию сбегу!
Из коридора послышалось топанье, тяжелое, будто шаги командора, и в образовавшемся проеме образовалось дивное видение – Гранечка. В руках он с трудом удерживал сразу четыре бутылки «Токайского». Еще две выглядывали из боковых карманов.
– Тебя за чем посылали, скотина?! – простонал Алька. – Тебя за стеклом посылали!
– Да я как-то думал, думал, – сокрушенно протянул Гранечка. – И потом, кто скажет, что это не стекло, пусть первым бросит в меня камень.
– Э, пропади оно! Отвечать, так за всё разом! – Алька выхватил одну из бутылок, оббил сургуч о батарею, ловко содрал зубами полиэтиленовую пробку. Теперь он точно знал: если провалится в вуз, от армии его не спасет никакая сила.
Осень разметала выпускников.
Даньку Клыша, не без протекции дяди Славы, приняли на престижный юрфак Ленинградского университета. Упрямец Гранечка в Бауманку так и не поехал. Армия с его плоскостопием ему не грозила. Подал документы на заочный факультет в химико-технологический и поступил помощником мастера на химкомбинат – чтоб не зависеть материально от отца.
Алька Поплагуев отправился поступать на исторический факультет МГУ. На вступительном экзамене затеял спор с профессором о теории пассионарности Льва Гумилёва, которой как раз увлёкся. Спорили долго, остервенело. И, к всеобщему изумлению, – был зачислен.
Смирив гордыню, сделал новую попытку примириться с Наташкой. Но оказалось, что та, сдав единственный положенный для золотой медалистки экзамен, на лето уехала к тётке в Прибалтику.
Огорченный Алька загулял и в колхоз, куда направлялись все первокурсники, не поехал. Вместо этого предъявил справку о болезни, что прямо в ресторане «Селигер» сфабриковал новый дружок – доктор Аграновский. Справка была выписана на барной стойке мотеля «Берёзовая роща». Прочитать её перед подачей Алька не удосужился,