Седьмая Луна 10: Псы Церкви. Андрей Коробов
миротворца.
Тот бежал по лестнице, качаясь на скользких ступенях под тяжестью лат, и спешно покидал дозорную площадку. Ещё немного – уйдет, и поминай, как звали.
Выстрел!
Болт отправился навстречу латнику, продираясь через стену ливня. Стрелял егерь с упреждением, будучи с луками, арбалетами, ружьями и пистолетами на ты. Латник схлопотал снаряд боком, поскользнулся и кубарем полетел по лестнице.
Сломал инквизитор шею или нет, Йенс не брался судить. Ему достаточно было видеть, что, приземлившись, боец больше не шевельнулся. Видать, никогда уже не поднимется – и тем лучше.
Двор донжона был чист, и можно было приступать к последнему пункту. Йенс должен был спуститься обратно в сторожку и открыть ворота. Протянуть лебедку до упора и зафиксировать замок, чтоб механизм не вернул те на исходную.
Но это потом. Всё потом.
Торопливость егеря себя оправдала. Но спешка есть спешка. Крёгер ненавидел излишнюю суету кишечно.
Засопев, агент Шаттенхофа отбросил впредь бесполезный арбалет. Стянул с плеча пищаль и встал у парапета, вглядываясь в окна донжона. Было не понять, как далеко кондотьер продвинулся в ликвидации Корпуса. Йенс особо об этом не думал: так и так узнает. Ему следовало помочь скорвену, как ни крути.
Гроза не прекращалась. Полыхнула молния. Вспышка лишь подчеркнула янтарный цвет хищнических глаз Крёгера. Мало у кого из людей такие. И многие это чувствовали – потустороннюю, нечеловеческую силу.
Зверь нетерпеливо коротал часы в ожидании полуночи. Волк внутри скрёб когтями саму душу егеря. Сегодня он снова попытается взять верх над Йенсом.
Но выйдет ли?
Хотя бы на сей раз…
Глава 3
Без слёз на Марго Мезар было не взглянуть. Альдред помнил её хорошо, и помнил совсем другой. Тогда она ещё являла собой девушку в самом расцвете сил. Сейчас же у него бы язык не повернулся назвать её лицо даже просто человеческим.
Совсем неважно, что в действительности формирует облик живых существ – пресловутая природа или Высшие Силы. Оно, как правило, выглядит естественно и по-своему привлекательно.
Уродство между тем – завсегда вмешательство извне. Грубое, кощунственное, жестокое. Такова постыдная, обратная сторона созидательной натуры человека.
Девушка напоминала солдата, которым в полевых условиях занялся пьяный пластический хирург. Причем плоть плохо приросла. Чего и говорить о коже…
Выглядела она, как неудавшийся гомункул, произошедший от неопытного алхимика, невнимательного к собственному детищу.
Словом, лучше бы это нечто вообще не рождалось.
А в среднем напоминала она жертву теневого сообщества компрачикос. Единственное, над ней истязатели явно перестарались.
Не подходила Мезар на обыкновенные роли для искалеченных детей. Шутом при дворе, акробатом или же просто актрисой цирка уродов её было сложно представить.
Одного взгляда было достаточно, чтобы испытать ужас. Внешний облик вызывал желание кричать, бежать