Вызов из-под земли. Rano Gayratti
превратившись в ужас. Каждый звук казался мне предвестием чего-то плохого, а тишина – лишь затишьем перед бурей.
Но одно я знала точно: нас поместили сюда не просто так, и наверху не было никакой войны. В этом укрытии меня не покидало чувство, что мы – пешки в чьей-то игре. Кто-то высоко над нами принимал решения, и наши жизни были для них лишь цифрами на графиках.
Нужно искать выход. Нужно покинуть это место, иначе мы никогда не выйдем отсюда.
Потому что в этом чертовом бункере всё было сделано для жизни на долгие годы. Если это укрытие, то оно предназначалось не для нас, а для высшего общества – для людей с миллиардами денег. А нас сюда загнали под страхом войны. Мы стали жертвами системы, которая не считала нас ценностью.
Я буду рада, если не встречу никого из своих, потому что безопасное место сейчас на поверхности, а не под ней.
Но, несмотря на страх, внутри меня зародилась надежда. Надежда на то, что кто-то всё же сможет нас спасти. Надежда на то, что, возможно, это не конец, а лишь начало чего-то нового. Я должна была найти способ выбраться отсюда и рассказать всем правду о том, что здесь происходит.
– Мама, а тут есть плакаты с миньонами? Я хочу повесить их на стену! Тут нет ничего жёлтого, всё такое серое или белое. Я хочу жёлтых миньонов!
Эти слова прозвучали громче всех моих мыслей в голове.
Глава 4
ГЛАВА 4
Я резко подняла голову и стала оглядываться вокруг в поисках источника голоса.
– Кристи! – крикнула я, увидев, как она идет за руку со Стефаном.
Она обернулась, удивлённая тем, кто её тут знает. Увидев меня, она замерла на секунду, а затем кинулась в мою сторону, отпустив руку Стефана. Я приподнялась и рванула к ней навстречу. Мы обнялись, и слёзы покатились по нашим щекам.
Я рыдала от облегчения, что не одна в этом ужасе, но также огорчалась, что и Стэфан попал сюда – он ведь совсем маленький и ничего не подозревает.
Мы были соседями в одном жилом комплексе, где я снимала свою студию. Часто навещали друг друга, и она оставляла мне Стэфана, когда нужно было отлучиться. Мы были больше, чем просто соседки; мы делились душевными переживаниями, особенно когда у Кристи не ладились свидания. Стэфан родился у неё семь лет назад от парня, с которым она познакомилась в клубе. Они встречались какое-то время, но, узнав о беременности, он потребовал, чтобы она сделала аборт. Для Кристи это было недопустимо. Она решила родить, и родители помогали ей какое-то время. Когда я переехала в их дом, она уже работала, а Стэфан оставался с няней.
Мы продолжали плакать в объятиях друг друга, и я ощущала радостные взгляды окружающих: они радовались, что хоть кто-то нашёл своих близких здесь. Вдруг я почувствовала, как Стэфан прибежал и обнял меня за ноги. Отпустив Кристи, я присела и стала вытирать слёзы. Улыбнувшись, я обняла Стефана и, поцеловав его в щёку, спросила:
– Как ты, дружище?
– Я хорошо, а ты? – спросил он, светясь от счастья.
– Я тоже хорошо, – ответила я, поднимаясь на ноги и видя, как Кристи вытирает слёзы с глаз.
– Я хочу плакат с миньонами! Ирма, ты