Достоинство. Елена Разумовская
из-за меня размазались нарисованные дешёвой подводкой стрелки, хрипло задыхалась Лида, причёске которой такой экстрим уже был ни по чём, тихонечко подвывала я, ещё не успевшая накраситься и потому утиравшая выступившие слёзы тыльной стороной ладони. Иногда кто-то всхлипывал заветное "шершень" и всё начиналось по новой, поэтому на дискотеку мы опоздали.
Если честно, Лида у меня больше ассоциировалась с группой The Hatters, хотя себя саму она бы точно отнесла к Slipknot или ещё чему потяжелее. В ней были скрипичные нотки, когда она тихонько мурлыкала себе что-то Цоевское под нос, собирая рюкзак ко следующему дню, был резкий ритм барабанов – она звала его своим характером, были протяжные партии аккордеона – несусветная матерная ругань, которой она совершенно не стеснялась и за которую регулярно получала по шее от воспитателей, а ещё в ней был попадающий в каждую ноту вокал – это была безусловная верность своему слову, она была ровно тем, что она говорила, и никогда не отходила от продуманного образа панк-девицы, которой всё ни по чём.
Машу же, хоть она и отнесла бы себя к самым спокойным композициям Линдси Стирлинг, типа Carol of the bells или Hallelujah, я считала Временами года Вивальди. Она была вся целиком в звучании скрипки, в ней больше не было ничего, и, хотя уже сложно удивить обывателя, ведь все пределы этого инструмента человечество давно изучило, но многогранность шедевра классики всегда завораживает и никогда не надоедает, и мало у кого потянется рука переключить. В ней не было ничего, кроме шедевральной игры скрипки, но ничего больше ей и не было нужно, потому что она была монолитной и цельной в этом фантастическом шедевре, и её нрав завораживал этой кажущейся простотой, тогда как ни один кавер, ремикс или копия так и не смогли превзойти оригинал.
Может быть, девочки меня саму отнесли бы к каким-то опостылевшим произведениям типа Собачьего вальса, Полёта шмеля или, быть может, даже Токката и фуга ре минор, но я себя назвала бы произведениями группы Кровосток. Спокойные, лайтовые биты, но будоражащие обыденностью ужаса рифмы, провозглашённые настолько равнодушно, что таким тоном впору зачитывать аудиокниги по астрофизике. Может быть, я не до конца разобралась в парадигме восприятия этого мира взрослыми людьми, и оттого воспринимаю всё вокруг так бесстрастно, постыло и обыденно, но у меня есть собственная система ценностей, и я не намерена от неё отказываться. Каждому – своё, ведь так?
Я не расстраиваюсь, когда никто из мальчишек не зовёт меня на танец, потому что здесь и нет того, кто мне бы понравился, да и выглядела я, если честно, нелепо. Да, красиво накрашенная и с причёской, но одетая в чёрную мужскую рубашку, откровенно на мне болтающуюся, облегающие Маринкины джинсы и берцы, – и это лучшее, что мне удалось собрать из наших вещей. А может быть, у меня просто нет вкуса, и я имею ввиду абсолютно все смыслы этого слова, ведь мне никто не нравился из местных мальчишек настолько, чтобы я действительно расстроилась из-за отсутствия приглашения на танец. Девчонки из других групп смотрят на меня с превосходством, насмешливо, мол, нам-то перепало, а тебя