Татьяна, Васса, Акулина. Татьяна Алфёрова
открытка от друзей из Рима, короткая, поздравительная, с подписью:
– С католическим приветом, Боря и Нина.
Это были мои школьные друзья, и никакой причины для «остолбеневания» в открытке не содержалось.
– Сегодня под утро мне снилась фраза «с католическим приветом», – неуверенно сказал муж. Он знал, что я частенько растолковываю сны подругам, и мог бы промолчать, но не сдержался. Стоял у почтового ящика с нарядной открыткой в руке, а нам давно бы надо было мчаться на автобус, чтобы успеть на работу.
Я решила вопрос практически:
– Ну, теперь-то веришь, что надо квартиру менять? Мне же снилось, что пора! Помнишь, сколько раз рассказывала?
Так мы переехали в другой район, откуда до дачи вдвое ближе, а для прогулок с собакой и вовсе раздолье. До центра Питера пешком уже не доберешься, но метро-то работает.
Когда сестра Наталия переслала отсканированные документы XVIII–XIX веков, я растерялась. Вглядывалась, оторопевшая, в имена, даты рождения и крещения, записанные нетвердым почерком раздумовского дьячка, разбиралась, кто кому кем приходится. Старалась, но не могла представить своих далеких предков. Они поняли, что со мной каши не сваришь, и принялись сниться. Не часто, но регулярно. Потихоньку привыкала к лицам, приучилась узнавать, хотя не понимала, кого вижу: фотографии-то только от второй половины XIX века сохранились, а мои родственники в моих же снах не представлялись. Они являлись молча.
Наконец явился мужичок сурового вида, с рыжеватой бородой и бровями, похожими на точку с запятой, в армяке. Или кафтане? Что носили мои родные в те времена? Не знаю, надо погуглить. Явился на грани сна и бодрствования, не теряя времени, сразу приступил к делу.
– Не суйся в отличия со Старой верой, не по уму тебе! Есть у тебя наше родовое распятие, есть икона – молись, как умеешь! В Бога веруем, а с ним, с нечистым – сама догадаешь, есть он или нет. Домовой-хозяин – точно есть, вот, послушай!
И тут на чердаке, а ночевала я на даче без мужа, с кошкой Кысей, что-то ухнуло и завозилось. Кошка подскочила, но на чердак не побежала, напротив, залезла под диван. Все стихло, я задремала. В полусне сообразила уточнить:
– Кикимора тоже есть? А Полудница? Леший?
Но заснула как-то совсем уж крепко и продрыхла до девяти утра, хотя кошка будила всеми доступными ей средствами, даже на голову мне садилась и лапкой по лицу водила.
Временно сниться перестали. Поняла: ждут. Не того что напишу о них, нет, это им все равно: ждут, что пойму. Они же все объяснили. А может, и показали, да я заспала.
После Троицы в ночь на Духов день все же явились, сразу двое, но не родня. Смотрю – не совсем чтобы люди. У бабы не ноги, а лапы куриные, у мужичка на голове не волоса, а мох. И маленького роста мужичок, ниже ребенка.
У меня уже другие вопросы, не о суевериях, а посерьезнее: о быте, о доме, о жизни вообще. Ну и о предках наших, само собою.
– Братики мои двоюродные Саша и Леня, – начинаю, но сказочная парочка перебивает:
– Не понимаем