Наследник для чужого мужа. Ирина Шайлина
голова, коленка, попа? Движения ребёнка в животе завораживали.
Глаза мои по пробуждению остались сухими, но я чувствовала слезы глубоко в себе. Их словно плотиной сдерживало, а потом прорвет и я снова буду плакать сидя на полу в прихожей. Не сегодня. Сегодня нельзя – особенный день. Удивительно, но уже ночь, я проспала практически целый день. Тянусь к своему телефону – нет, не ночь ещё, но уже скоро. Юлька сидит в кресле, перед ней остывший кофе. Глаза стеклянные, ещё бы, она то не спала прорву часов…
– Как ты себя чувствуешь?
Примерно так, как чувствовала в день после пьянки с твоим мужем, Юль. Этого я ей не сказала, конечно. А вообще стойкое ощущение похмелья, даже подташнивает немного, но придётся терпеть – Юлька не хочет, чтобы я вставала.
– Отлично, – с энтузиазмом лгу я. – Выспалась. Ты иди домой, Юль. Мне несколько неловко.
– Мне не сложно…
– Юль, – решила быть честной я. – Мне без тебя будет комфортнее. День был тяжёлый, несмотря на то, что большую часть его я проспала… Я с тобой столько времени за раз не проводила лет десять, и немного отвыкла. Одной спокойнее. Обещаю не вставать, где кнопка вызова медсестры знаю, сотовый заряжен. Почитаю книжку, настроюсь на позитив.
Юлька вздыхает, но со стула поднимается. Наверное от моей честности легче и ей самой – поздновато осыпать друг друга телячьими нежностями. Лучше не притворяться.
– Только звони, если что, сразу, – просит она напоследок. – Я приеду завтра рано утром.
Конечно рано, кто бы сомневался. Дверь за Юлькой закрывается и мне становится гораздо спокойнее. Я задираю свою нелепую рубашку-распашонку и смотрю на свой живот. Он плоский. Неужели пройдёт несколько недель, месяцев, и он начнёт разбухать? А потом снова – угадай что, попа или коленка… У меня нет ни одной фотографии своего мальчика, зато есть не очень качественные записи его движений в моей утробе – на телефон снимала.
– Живите, мелкие, – прошу я, положив ладонь на живот. – Мне кажется, ваше появление единственная надежда этого мира на счастье…
И любовь, хочу прибавить я, но отчего-то не решаюсь. Время тянется ни шатко, ни валко. Я начинаю томиться и мечтать о своей крошечной квартирке с шумными соседями сверху. Утром в воскресенье меня бесил детский топот, а теперь я даже вроде скучаю по нему. Он родной и понятный, как и раздражение, которое он вызывает. А тут, чужое все, стерильное…
Юрка пришёл глубокой ночью. Подсознательно я ждала его все это время. Коридоры клиники были пусты и тихи – частная, с отдельными палатами и идеальной звукоизоляцией, она казалась мне нежилой. Но дверь в мою палату была приоткрыта – я сама медсестру попросила, и шаги Юрки я услышала издалека, и угадала даже, что это он.
– Как ты, ёжик? – спросил он входя в палату.
Я улыбнулась. Вот знаю головой, что ни к чему мои встречи с ним, только рефлексировать потом неделю, да поди объясни это сердцу или бабочкам в животе. Хотя строго неверно – теперь в животе не бабочки, а зародыши.