Сборник рассказов. Антония Таубе
неторопливо покачиваясь, смотрела в окно на преобразившийся двор и пребывала в состоянии полнейшего покоя. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чём не задерживаясь надолго, переплетались, расплывались, уходили и вновь возвращались… Ничто не печалило, ничто не тревожило, – просто было хорошо, и всё!
И вдруг я непостижимым образом почувствовала, что появились оба мои друга, и пошел между ними интересный разговор. Причем разговаривали они обо мне, невзирая на мое здесь присутствие. Вроде как я тут и вовсе не при делах! Сначала я молча слушала, но потом все-таки возмутилась. Разговор шел примерно в таком русле:
– Слышишь, Черненький, ты в курсе, что у нашей подопечной новый воздыхатель появился? Да и он, вроде бы, Наташеньке симпатичен. А что ты думаешь по этому поводу?
– Ты что, Белый, совсем лох? Да его невооруженным глазом видно, что это обыкновенный хрен моржовый. Прохиндей еще тот! Да Наташку близко к нему нельзя подпускать, облапошит он её в два счета! Ты потом, Белый, сам ведь замучаешься ей слезы и сопли подтирать!
– Мне кажется, Черненький, что ты всё-таки не совсем прав. Ведь посмотри, – он умный, начитанный, читает ей стихи о любви и ей это очень нравится. Ты и сам все это видишь и не можешь тут поспорить со мной!
– Ох, Белый, Белый… Да тут и спорить не о чем! Давай смотреть по факту: если он такой умный, как ты говоришь, то почему в его возрасте он беден, как церковная мышь? Да потому, что лодырь по жизни и совершенно несамостоятельный! А всё-таки согласись со мной, Белый, наша Наташка заслуживает лучшего. Она, конечно, бывает порой невыносимая зануда, но сам посуди: мы просто не можем допустить, чтобы этот жлоб ей жизнь испортил!
Тут уж я не вытерпела и вмешалась в разговор:
– Вы меня, конечно, извините, дорогие друзья, за то, что так бесцеремонно вторгаюсь в вашу содержательную беседу! Но поскольку я, в некотором роде, имею непосредственное отношение к затронутому вами вопросу, то, может, и меня спросите – что я думаю по этому поводу?
Ответили оба одновременно, перебивая один другого:
– Наташенька, не волнуйся, все будет хорошо. Он – тонкая чувственная натура, он – очень ранимый и общество его не понимает. Вот он и ищет родственную душу – хочет сочувствия и понимания!
– Да что тебя спрашивать-то? И так ясно, что будет! А будет вот что: будешь ты сомневаться, терзать себя, будешь уговаривать себя, мучительно оправдывать его никчемные переживания, и если он тебя всё-таки уболтает, – то будешь всю оставшуюся жизнь нянчиться с ним и зализывать его бесконечные душевные раны. А он спокойно будет пользоваться твоим холодильником, твоим кошельком, твоим диваном и самой тобой. А как только из тебя все здоровье и все деньги высосет, пойдет опять в свободное плавание, искать другую утешительницу. И как тебе такая перспектива? Отшивай его поскорей, Наташка. Ты знаешь – я плохого не посоветую! Белый за тебя тоже переживает, но он – мягкотелый либерал, поэтому