Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956). Энн Эпплбаум
сталинским лекалам и за семь десятилетий почти не изменилась. Несмотря на то что новые технологии, как принято считать, делают тотальный контроль все менее вообразимым и реализуемым, нельзя быть уверенным в том, что мобильные телефоны, интернет и спутниковые фотографии никогда не станут орудиями режимов, стремящихся к «всеобъемлющему контролю»[17]. «Тоталитаризм» остается полезным и необходимым эмпирическим описанием.
История знает один режим, который настолько преуспел в постижении методов и техники тоталитарного контроля, что стал успешно экспортировать их. После взятия Красной армией Берлина и завершения Второй мировой войны Советский Союз изо всех сил старался навязать тоталитарную систему правления самым разным европейским странам, которые тогда оккупировали его войска, как ранее она насаждалась в различных регионах самого СССР. Делалось это с беспощадной решимостью. Сталин, его армия и тайная полиция, с 1934 по 1946 год известная как НКВД и лишь позже переименованная в КГБ, а также их местные союзники, выстраивая тоталитарные государства в Восточной Европе, едва ли догадывались о полемике Айн Рэнд с прогрессивными либералами. Перефразируя Муссолини, им очень хотелось создать общества, где все было бы внутри государства, ничего вне государства и ничего против государства – причем желательно в кратчайшие сроки.
Между тем восемь европейских стран, оккупированных Красной армией в 1945 году, отличались широчайшим разнообразием культур, политических традиций и экономических укладов. Здесь были некогда демократическая Чехословакия, некогда фашистская Германия, а также монархические, автократические и полуфеодальные государства. В регионе жили католики, православные, протестанты, иудеи и мусульмане, которые говорили на славянских, романских, финно-угорских языках. Среди жителей Восточной Европы были русофилы и русофобы. На этих землях соседствовали индустриализированная Богемия и аграрная Албания, космополитичный Берлин и крошечные деревушки Карпат. Среди населявших Восточную Европу народов можно было встретить бывших подданных всех европейских империй – Австро-Венгерской, Прусской, Османской, а также Российской.
Тем не менее американцы и западноевропейцы в то время предпочитали рассматривать страны коммунистической, но не советской Европы – Польшу, Венгрию, Чехословакию, Восточную Германию, Румынию, Болгарию, Албанию и Югославию – в качестве единого «блока», получившего название «Восточная Европа». Послевоенная «Восточная Европа» была не географическим, а политическим и историческим понятием. В него не включались те «восточные» страны, которые, подобно Греции, никогда не были коммунистическими. Также не входили сюда ни Балтийские государства, ни Молдова, которые хотя и принадлежали к Восточной Европе исторически и культурно, в то время пребывали в составе СССР. Разумеется, прибалтийский опыт в чем-то схож с польским опытом, но есть и важное различие: для жителей Балтии советизация означала потерю даже условного суверенитета.
В послесталинское время, и в особенности
Описание эволюции, которую проходят современные диктатуры, см. в книге: William J. Dobson. The Dictator's Learning Curve. New York, 2012.