Мост горечи. Нурадил Мукамбет уулу
забыл о своём прошлом. Он обрел что-то похожее на семью, что-то похожее на дом. Артур стал ему близок, а работа на ферме и в конюшне дала Арксиону мир, которого ему так не хватало. Он больше не думал о мести, о ведьме, разрушившей его жизнь. В его сердце поселился покой, и даже временами улыбка вновь возвращалась на его лицо.
Но даже этот покой был хрупок. Судьба редко оставляет такие раны незалеченными. Почти.
Вечер опускался на Арлеон, окрашивая небо в мягкие розовые и золотые оттенки. В городе царила привычная суета: торговцы закрывали свои лавки, рабочие возвращались домой, а вдалеке доносились песни уличных музыкантов. В это время Арксион, как всегда, был в конюшне, ухаживая за лошадьми. Его грубые руки, закалённые годами работы и боевых сражений, мягко проводили по блестящей гриве одной из лучших лошадей графа Августа. Это была работа, которая его успокаивала, помогала забыться.
Но в этот вечер в конюшне царило особое напряжение. Он почувствовал её присутствие задолго до того, как она подошла. Тихие шаги на соломе, едва слышное дыхание – Алина шла медленно, как будто раздумывала о чём-то важном. Она давно обращала внимание на Арксиона, и теперь её решимость, наконец, подтолкнула к разговору.
Когда она приблизилась, Арксион заметил, как свет уходящего солнца ласково обрамлял её фигуру. Её длинные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, блестели в последних лучах дня. Алина была одета в простое платье, но даже в нём она выглядела изящно и женственно. Её юность была наивной, но в глазах читалось что-то большее – желание понять, увидеть за внешней холодностью Арксиона человека, которого она давно наблюдала.
– Арксион… – тихо произнесла она, её голос звучал мягко, но с ноткой решимости.
Он продолжал работать, не поднимая головы. Её голос не был неожиданным, но заставил его сердце сжаться. Он знал, что эта встреча неизбежна, и знал, к чему она приведёт.
– Почему ты всегда так далёк от всех? – её голос стал немного громче, но в нём звучала мягкая настойчивость.
Арксион вздохнул. Эти слова прорезали воздух, и он почувствовал, как стена, которую он долго строил вокруг себя, дала лёгкую трещину. Он, наконец, поднял глаза и посмотрел на неё. В этом взгляде не было упрёка или раздражения, лишь усталость и осознание того, что её интерес к нему был искренним, но бесплодным.
– Я много повидал, Алина, – произнёс он спокойно, вернувшись к работе. Его голос был тихим, но твёрдым, как будто каждое слово было продумано. – Жизнь оставляет следы на каждом. Мои – слишком глубокие.
Она сделала шаг ближе, её присутствие становилось всё более ощутимым. Алина, несмотря на свою молодость, была смелой и решительной. Она не отступила, её глаза, блестящие от вечернего света, выражали настойчивость и даже вызов.
– Мне не страшны твои шрамы, Арксион, – прошептала она, её голос был почти лирическим. – Я вижу в тебе человека, который может