Окно с видом на счастье. I том. Наталья Игоревна Соснина
на операциях, – немного резковато ответил женский голос. – А хотя подождите, вот и он».
Разговор получился скомканным, однако Катя, с трудом унимая забившееся сердце, успокаивала себя: «Ну а как он должен был ответить? Заплакать от счастья на глазах у изумленной публики? Там ведь люди, я слышала в трубке голоса».
Когда Катя нашла в недрах комода пожелтевшую бумажку с написанными на ней несколькими словами по-латыни, она как-то сразу поняла, что это, и чуть не потеряла сознание, задохнувшись от эмоций, мыслей, воспоминаний… Пока рыдала на кухне, многое вспомнилось, жизнь-то длинная, все думала она. Думала она и о человеке, с которым была такой счастливой и такой… «Да собой я была! – мысленно воскликнула она. – Я была собой, и когда он исчез из моей жизни, из меня словно душу вынули…»
После ее выстраданного звонка Королькову прошло два дня, а она все возвращалась и возвращалась мыслями к его голосу, интонации. Она даже дыхание его помнила – каждый вздох, который слышала в телефонной трубке.
Чувствуя себя вымотанной, словно прогорбатилась весь день на каком-нибудь огороде (коего, к слову сказать, у Кати отродясь не было, и посему такой труд казался ей самым тяжелым), она снова лежала на кровати в своей спальне и думала, думала… Они не договорились созвониться позже. Корольков не спросил номер ее телефона. Не поинтересовался он и тем, как она живет сейчас, по прошествии стольких лет. Но что-то в его слегка дрогнувшем в первую секунду голосе подсказывало Кате, что это не конец. Она чувствовала, что каким-то образом он появится на ее горизонте, и от этого чувства становилось страшно. На дворе вовсю пылал жаркий сибирский июль – настоящий, радостный, с душными ночами и плавящимся от зноя асфальтом, – совсем не такой, каким был их с Сашей июль 1993 года.
Тогда было бессезонье какое-то, вздохнула Катя. Бессезонье, безвременье, безденежье и безлюдье, словно на необитаемом острове.
Однако, несмотря на все эти душевные потрясения, разлеживаться, как выражалась Катина бабушка Октябрина Ивановна, было никак нельзя: через две недели Кате предстоял долгожданный отпуск. Билеты на самолет до Симферополя и обратно были куплены заранее, курортный гардероб продуман и, самое главное, отложены деньги на то, чтобы снять в Крыму какую-нибудь небольшую комнату или номер в скромной гостиничке: пятизвездочный отель она точно не могла себе позволить, а море… Оно же все равно такое ласковое и теплое, размышляла она, живи я хоть в отеле «Интурист» в Ялте, хоть в комнатенке гостевого дома в Коктебеле или в каком-нибудь другом – все равно, в каком – приморском поселке. И хотя до отъезда оставалось еще достаточно времени, Катя, зная, насколько тяжело обычно бывает заставить себя делать что-то по вечерам после работы, поднялась с кровати. Было воскресенье, и у нее в запасе оставалось еще некоторое количество времени – так, пара-тройка часов – до того момента, пока будет пора ложиться спать. Она