Империя народа мастеров. Мэлс Кошкинский
документов. И необходимо указать, что Францу было абсолютно всё равно на хранящийся на смартфоне “личный компромат”.
– Где этот дневник сейчас? В каком музее или коллекции? Эй, Павлуша, куда делся? К ноге! – наконец-то отошел от серьезной умственной работы Франциск.
– Эм, ни в каком. Этот дневник я нашел. И сейчас он у моей мамы, – смущенно ответил Павел тихонько выходя из-за шкафа.
– Вот значит, как да… Где мать живет? – почесав свою ухоженную бороду спросил Франциск с явным нежеланием возиться ещё и с Историком третьей ступени.
– А вам зачем? Да и какой вам смысл… – не успел договорить Павлуша, как его тут же остановили.
– Меньше вопросов, больше информации. То что ты мне сейчас показал, очень редкое… Даже нет, невероятно редкое… Нет. Как по русский то это будет?.. Это очень * матерное слово описывающее максимально важную и невероятно удивительную вещь* дневник. Он, получается, является шестым во всем мире, где есть этот язык… А, не важно. Я еду к твоей матери, и забираю дневник. Где она живет-то?
– Эм… Нет. Нет! Я знаю, правила Архива. Вы не сможете без согласия хозяина забрать документ, имеющий историческую важность для личных целей. СЗА, Книга СИ, Пункт 9.1.
– Du wirst mit mir fliegen, du Dummkopf! Ich werde mich nicht einfach so zu einer fremden Frau äußern, – видимо русский язык, по мнения Франца, перестал восприниматься Павлушей, и поэтому месьё Энгел решил попробовать объяснить на другом языке.
– Не скажу! – твердо ответил Павел. Конечно же, он хотел узнать, что же там такого особенного в тетради, найденной на чердаке дачи его недавно ушедшего деда. Ведь для этого и был сыграна это небольшая сцена расспросов. Однако уязвлённое чувство собственного достоинства надо же реабилитировать, хотя в собственных глазах, и особенно после столь унизительных нескольких последних часов.
– Даю тебе выбор. Либо ты добровольно сдаешь дневник, и якобы выполняешь своё первое полевое задание, уходя на своих ногах. Либо сделаем по плохому, – с нотками садизма произнес Франц. Смартфон он так до сих пор и не отдал, а потому Павлуша остался без единственного оружия, связи со своим руководством. Уверенность Историка улетела за секунду.
И вот так обычная идея “ А если попробовать…” обернулась выбором, от которого зависит репутация Павла. И возможно ещё здоровье, жизнь и возможность получить повышение. Он добился своего, фотографии свитков у него есть, и этого вполне хватает, надо лишь просто уйти. Закончить задание, получить похвалу от начальства, и продолжить спокойно работать, заречься “больше никогда…” и вести обычную свою жизнь. Но телефон сейчас в руках Франца…
Отдать дневник? Небольшая плата на самом деле, но… Но… Но ведь интересно же! Что за цивилизация? Почему в мире существует всего пять вещей или мест, где этот язык используется? Почему в нем используется смесь многих древних языков? Почему так вдруг Архиву стали они так интересны? Почему до сегодняшнего дня Павел, что провел больше половины жизни в книгах, ни разу не слышал про них? Эти вопросы раздували