Империя народа мастеров. Мэлс Кошкинский
малую роль сыграл и указательный палец, продолжавший указывать на лицо высокого человека, даже после того, как тот уже сидел на полу, без сил даже встать.
Что сказать, Франц всегда умел “опустить” людей на землю.
Франциск, которому знатно полегчало, после небольшого выпуска пара, слегка прихмыкнул, и оставив мистера Морских собираться с силами, дабы встать с холодного бетонного пола, начал рыться в коробке с мусором. Через десять минут, когда Павел всё-таки поднялся на ноги, а Франц достал долгожданную вещь, наконец-то можно было увидеть то, что так необходимо понадобилось Архиву.
Для начала стоит описать, что именно достали из кучи мусора. Черный огромный тубус, с первого взгляда пластиковые, однако своеобразная вмятина с боку говорила о металлической основе. И на той части что смотрела вверх виднелся небольшой краник, для выкачивания воздуха. Если, провернув вентиль, то с небольшим хлопком, воздух проникнет внутрь тубуса, и его можно будет беспрепятственно открыть.
И вот наконец, спустя целых нескольких тяжелых часа, как для Павлуши, так и для Франца, древние документы найдены.
– Они, что заламинированы? Или что это за покрытие? – поинтересовался Павел, с интересом разглядывая свёртки, пока Франц их доставал и разворачивал на одну из витрин.
– *небольшое оскорбление, на этот раз на мексиканском языке* ты полный. Кто в здравом уме будет ламинировать кожу животного, на котором вытатуированы надписи? Это специальная пленка, она фиксируется вакуумом и только потом запаивается по краю. Всё! Наконец закончим с этим, и я спокойно вышвырну тебя.
Всего было три свертка. Павел рассматривал их и рассматривал, и не мог понять, что за язык там использовался. Всё там было вперемешку, и при этом перемежалось о странными закорючками напоминающих расписывание перьевой ручки. Текст словно составлялся пьяными египтянином, греком, норвежцем, персом и не только. Каждый лоскут имел свой набор символов, а значит и разную информацию. Павел достал свой телефон и начал снимать. Сделает фотографию, удалит, и снова фотографирует. Если смотреть со стороны, то якобы полученные фотографии Павлуше не нравились, свет не так лег, а тут вот смазалось, и в этом кадре всё нормально, но палец видно. На самом же деле Морских эти закорючки казались до ужаса знакомыми. Вот он и тянул время, пытаясь вспомнить, где же он их всё-таки видел.
– А чей это язык? Я такого нигде раньше не видел, – спросил Павел, делая вид, что разбирает получившиеся фотографии на удачные и не очень.
– В каком смысле? – на лице Франца за весь день виднелось не раздражение и презрение, а искренне удивление, – Ты же мне уши прожужжал, что все работы прочитал и наизусть выучил.
– А, ну да. “Великие стены Месопотамии”, “ История Персидского народа”, “ Забытые императоры Византийской империи”. Я всё это прочитал с большим удовольствием, но нигде не помню упоминания этой письменности.
– Вот оно что… Архив – вы *немного уже русских матов, хорошо описывающих