В поле всеобщего зрения. А. Шафи-Ги
не делает из человека алкоголика. Однако жизнь научила меня в зародыше искоренять любую проблему. Мне с раннего детства с трудом давались даже самые простые задачи, а потому я не мог позволить себе такую роскошь, как отдых или чрезмерное расслабление.
Я начал отказываться от приглашений и постарался всячески избегать своего нового друга. Первое время это давалось мне очень легко, но вскоре мне стало его не хватать. Меня пугало то, насколько сильно я привязался к нему за такой короткий промежуток времени. Вероятно, дело было в том, что Грег имел более широкий кругозор, чем кто-либо из моих друзей или родственников.
Маркус был очень жизнерадостным и улыбчивым, но его круг интересов был очень ограниченным: он гонялся за каждой юбкой и никак не мог завести постоянную девушку. Астра была интересной личностью и довольно привлекательной дамой, но её склонность к эпатажу несколько пугала меня. Кира особо не разговаривала со мной, иногда мы вместе играли в онлайн игры, но дальше наше общение не заходило. По иронии судьбы эмоциональную связь мне удалось выстроить лишь с Грегом – малознакомым и прохладным человеком
Вынужденное отдаление от него было для меня огромным ударом. Чтобы как-то примириться с утратой, я чаще посещал заброшенные шахты, находились они в получасе ходьбы от моего дома. Изредка туда приезжали блогеры, чтобы снимать контент, но чаще всего там было тихо, спокойно и на удивление чисто. Порой в недрах земли находились весьма впечатляющие старинные вещи, как-то раз мне даже посчастливилось обнаружить часы пятидесятилетней давности. Тем не менее, в подземных тоннель было небезопасно: однажды меня сильно укусил пещерный краб, и я вынужден был приостановить свои походы.
Постепенно я вновь вернулся к привычной жизни – той, которой я жил до встречи с этим человеком. В какие-то моменты мне казалось, что мы с ним родственные души или какие-нибудь близнецовые пламёна. Такие мысли я яростно от себя отгонял, списывая всё на свой затворнический образ существования.
Как назло, он появлялся в моей жизни каждый раз, когда мне казалось, словно я вновь привыкаю к одиночеству. Грег стабильно приносил то еду из паба, то какую-нибудь безделушку, то что-нибудь из шахты. Его безразличие сменялось заботой, и мне всё это казалось издевательством. Я предположил, что всё это было методикой горячо-холодно, но его отношение ко мне было слишком уж бережным и уважительным. Выстроив некое подобие личных границ, мы вновь начали ужинать вместе и вести себя так, словно знакомы друг с другом уже несколько лет.
Он был очень странным человеком: порой он вел себя более зрело, чем среднестатистический человек, а порой демонстрировал чудеса инфантилизма. Я никак не мог понять, кем же он является на самом деле. Ясно было лишь одно – рядом с ним я чувствовал себя особенным. Неужели все мы автоматически начинаем считать близкими друзьями тех, кто видит в нас нечто уникальное?».