Дитеркюнхель. Хельги Йожич
я тоже заметила, что Золушка изменилась, хотя и не могу сказать, что мне это так уж нравится. По-моему, она стала даже слишком молчалива. Я уж подумала, не заболела ли девочка? Вы не показывали её врачу? Возможно, это связано с возрастом, ведь она становится девушкой. Давно с ней такое?
– Я заметила месяц назад. Примерно тогда же она совсем перестала ходить на учёбу. Витольд вызывал эскулапа, но тот сказал, что Мария определённо здорова, и прописал ей прогулки. Да и ни к чему ей эта учёба, я так думаю. Нам, женщинам, главное что? Устроить свою жизнь. Зато она теперь всё делает по дому, я даже рассчитала одну из служанок за ненадобностью. У меня, конечно, есть некоторые претензии, но особенно не ругаю – всё-таки дочь. Вот выдам сначала Клару с Эмили, а дальше можно и будущим Марии заняться. Я обязательно подыщу ей приличную пару. К моей Кларочке, кстати, уже сватаются. Был даже один барон. Я ещё одну штучку съем, очень вкусно. Староват, правда, зато при деньгах, и земель немало. Мы пока откладываем ответ до весны, – Хильда примолкла, чтобы положить в рот кусочек марципана и сделать глоток шоколада.
– Почему именно до весны?
– Вы словно живёте в другой стране, Геральдина. Каждая женщина знает: весной Большой Королевский Бал.
– Ах да, помолвка принца, – понимающе улыбнулась тётушка. – Вероятно, Клара тоже надеется на счастливую звезду?
– И Клара, и Эмили. И не без оснований, скажу я. Да будь я свободна – сама бы участвовала в этой битве самок. Уж поверьте, у меня тоже есть парочка ловких трюков, чтобы обуздать этого неопытного несмышлёныша.
– Судя по разговорам, принц не такой уж и неопытный…
– Что такое опыт молодого человека рядом с опытом зрелой женщины! Совершенно ничего, соверш-ш-шенно! – Хильда с удовольствием прошипела последнее слово и потянулась за очередным кусочком.
Когда с содержимым вазочки было покончено, Хильда вдруг вспомнила, что на самом деле она пришла пригласить Геральдину и её племянника на день рождения своей приёмной дочери, который будет отмечаться после Рождества, и посетовала, что живут рядом и совершенно не наносят визитов друг другу, а она могла бы показать чудные страусиные перья ярчайшего алого цвета. На королевском балу они будут великолепны.
Позвав Ганса, чтобы тот проводил Хильду, тётушка Геральдина попрощалась и поднялась по скрипучим ступенькам наверх, к Дитеру.
Мальчик сидел лицом к окошку и зубрил латинскую фразу, которую отец Иоанн задал к завтрашнему дню: «Beati, qui lavant stolas suas, ut sit potestas eorum super lignum vitae, et per portas intrent in civitatem» (Блаженны соблюдающие заповеди Его, чтобы иметь право на древо жизни и войти в город его воротами. – лат.). Геральдина поставила перед племянником чашечку горячего шоколада и присела рядом. Фраза никак не давалась, и Дитер повторял её нараспев снова и снова, словно заклятие. Завтра каждый должен будет произнести на уроке свою часть текста, чтобы вместе составилась целая песнь. Кто ошибётся, тот получит звонкий подзатыльник от отца Иоанна.
Наконец Дитеру удалось дважды подряд проговорить всё без запинки, не подсматривая