Дитеркюнхель. Хельги Йожич
сыночек, на, милый мой, подари сиротке Дитерчику этот шарфик, пусть он его всегда греет.
Красный от стыда Франческо отводя глаза пробурчал: «На, это тебе» и сунул шарф Дитеру. Бледный как мел, наш герой молча мотнул головой и рванулся к дверям, чтобы никто не видел его слёз. Он бежал по улице, утирая щёки ненавистным шарфом, всю дорогу слыша голос сеньоры Бассо за спиной: «Видите, как мальчик рад! Ах, какой он чувствительный! Понимаю, потерять маму и папу в таком возрасте. Вот, Франчестик, цени, что мы у тебя есть. Мамочка и папочка тебя лю-ю-юбят».
***
Книга давалась с трудом. Первый рисунок со звёздами назывался Орионисом, и до него нужно было прочитать без запинки семь первых страниц текста. Однажды Дитеру показалось, что ему удалось. он старательно водил пальцем по точечкам звёзд и даже почти уверил себя, что чувствует какие-то лёгкие покалывания. Может, они и должны быть именно такими, и надо читать дальше? Перед тем как сесть за вторую главу, он всё же поделился сомнениями с тётушкой Геральдиной. Та рассмеялась и сообщила, что множество людей именно так себя и обманывают. Потом они и других уверяют, что чего-то достигли, но добиться большего помешали обстоятельства.
– Когда ты дождёшься результата, мой Кюнхель, ты это поймёшь и сам. Возможно, ты не ошибся в тексте, тогда тебе стоит поработать с дикцией. Произносить нужно негромко, но хорошо проговаривая каждое слово.
И он снова и снова со взрослым упорством садился вечерами за новый стол, открывал потёртый томик и твердил своё «Умо кворум бенто столипас». После очередного прочтения он коснулся пояса Ориониса и в самом деле сразу почувствовал, как Три Волхва кольнули его пальцы, ну а когда подушечки дошли до Бетельгейзе и Ригеля, то почувствовали такой жар этих маленьких точечек, словно раскалённые искры костра полетели со страниц. Дитер на мгновение ощутил себя в пустоте, и это совсем его не испугало – в руках была книга, а вокруг звёздное небо. А потом снова появилась комната и догорающие свечи на столе.
Желание даёт путь – успех даёт силы. На следующий день он поспешил вернуться к книге, тронул Ориониса и вновь почувствовал себя на звёздном пути. Шаг за шагом шёл наш герой по страницам, словно путешественник по пустыне, и редкие приветы звёзд были ему наградой. Вот коснулись его пальцев Кастор и Поллукс, и он уже летит по ниточке связывающей их в бесконечном тёмном пространстве. Звёзд было много, и все они казались Дитеру старыми знакомыми, где-то уже встречавшимися раньше. Хотя это были очень странные звёзды, они не были закреплены на «небесной границе сущего», как, высоко подняв указательный палец, величаво излагал отец Сальватор, преподаватель астрономии. Они были всюду, а при приближении становились бесконечно огромными и беспредельно горячими светилами, а ведь в речах отца Сальватора звёзды подчинялись строгому божественному умыслу и, вращаясь вокруг мира земного, призваны служить постоянным напоминанием о конечности универсума. Но нет тут никакого противоречия, ведь