Женский портрет. Генри Джеймс
полное отсутствие обычной дисциплины… Детям дозволялось присутствовать при беседах взрослых, что Изабелле нравилось чрезвычайно. Постоянно кто-то прибывал, другие уезжали: бабушкины дети и внуки пользовались возможностью погостить здесь в любое время. Словом, дом в некоторой степени напоминал шумную провинциальную гостиницу, где кроткая старенькая хозяйка лишь вздыхала, глядя на постояльцев, однако никогда не предъявляла им счетов. В счетах Изабелла, разумеется, ничего не понимала, а бабушкин дом в детстве казался ей местом донельзя романтическим.
С обратной его стороны имелась крытая галерея, и в ней стояли качели – предмет особой страсти гостивших в доме детей. На задах располагался большой сад с персиковыми деревьями, раскинувшийся до самой конюшни, – одно из самых любимых и теплых мест бабушкиного жилища. Изабелла бывала здесь и зимой, и летом, однако персики необъяснимым образом всякий раз о себе напоминали.
Со стороны фасада, через улицу, находилось старинное здание – его еще называли «голландским домом». Необычного обличья строение, сложенное из желтоватого кирпича еще при первых переселенцах, венчал щипец, сразу бросавшийся в глаза гостям города. Вкруг дома, повернутого к улице боком, шел шаткий деревянный забор. Здесь располагалась начальная школа для детей обоих полов, и ведала ей, а вернее – позволяла школе существовать как придется, весьма представительная дама, вдова какого-то влиятельного человека. Более всего Изабелла в ней запомнила странные, вызывающе домашнего вида гребешки, скреплявшие прическу на висках.
Изабеллу даже сперва определили в это учебное заведение, где ей предстояло овладеть основами знаний, однако, проведя за партою лишь день, она воспротивилась установленным там правилам и перешла на домашнее обучение. В сентябре, когда окна школы были открыты настежь, девочка слышала гул детских голосов, хором твердящих таблицу умножения, и в душе у нее перемешивались в один клубок радостное ощущение свободы и боль отторжения.
Таким образом, начало ее образованию было положено в праздном доме бабушки. Обитатели его читали крайне мало, Изабелла же без всякой меры пользовалась библиотекой, где на полках стояло множество книг с чудесными иллюстрациями. Забираясь на стул, доставала том за томом; найдя произведение по вкусу – а главным образом ее привлекал титульный лист, – уносила ее в загадочную комнату за библиотекой, которую обычно и непонятно почему называли кабинетом. Кто в нем работал, в какие славные времена – Изабелла так и не вызнала.
Так или иначе, ей нравился здесь приятный аромат древности и гуляющее от малейшего звука эхо. Сюда составляли старую мебель, далеко не всегда свое отслужившую и попавшую на задворки незаслуженно. С нею у нашей героини установились совершенно особенные отношения. Например – с обтянутым шерстяной тканью диваном, которому Изабелла поверяла свои детские горести. Витавшему в этих четырех стенах таинственному меланхолическому духу кабинет