Голоса. Борис Сергеевич Гречин
Михайлович, – пояснил Борис. – Что случилось бы, если бы старшая сестра сумела убедить младшую? Смогла бы она её убедить? Свелось ли всё к женским эмоциям, или на кону стояли какие-то сложные соображения?»
«Вы забыли мой вопрос: была ли здорова государыня императрица? – подал голос Штейнбреннер. – Я имею в виду, психически».
«Да, и действительно ли Аликс выгнала Эллу “как собаку”, о чём в воспоминаниях пишет мой персонаж? – прибавил Тэд. – Ну, или “пишу я”, как у нас становится модным говорить… В конце концов, это просто сценично. Государыня-матушка, не угодно ли пройти вот сюда? – обратился он к Насте с елейностью опытного царедворца. – Ваше величество, изволите видеть, будут стоять спиной к двери, а их высочество войдут оттуда…»
Настя кивнула, уже бледная, собранная, и заняла нужную позицию. Лиза стала у другого края «сцены», накинув на голову косынку, которая, видимо, изображала апостольник игуменьи. С некоторым даже удивлением и безусловным восхищением перед их близостью образу я наблюдал, как обе девушки, обычно такие живые, отбросили всякую весёлость, весь молодой задор. Настя нахмурилась, и эта складка на её лбу выглядела не как мимическая складка, а как морщина, оставленная годами жизни, скорбями и болезнями. Лиза смотрела прямо перед собой серьёзно и горестно.
Тэд, приглядевшись к ним обеим, по какому-то одному ему известному признаку решил, что обе участницы диалога готовы, картинно взмахнул хлопушкой-нумератором и щёлкнул ей.
– Позвольте, а я ведь не нашёл в вашем сборнике стенограммы именно этой сцены! – перебил на этом месте автор рассказчика. – Или я что-то пропустил?
Могилёв помотал головой.
– Нет, вы ничего не пропустили, – ответил он. – Сцены не было. Ничего не случилось!
Елисавета Фёдоровна сделала единственный шаг вперёд. Верных тридцать секунд они глядели друг на друга, и глядели с таким напряжением, что, кажется, я почувствовал струйку пота, побежавшую у меня по спине. Полная тишина позволяла расслышать даже их дыхание.
Аликс отвела глаза первой.
«Я не могу, – шепнула она. – Я не хочу этого повторять».
Пройдя к оставленной на лекторском столе сумочке, она вынула из той бумажный носовой платок и промокнýла им испарину со лба.
«Ура, Лизка победила Алиску!» – крикнула Лина. Да, вообще-то это так и выглядело. Или нет: не могу ручаться.
Тэд запоздало хлопнул своим инструментом и с досадой сообщил:
«Провал! Дамы и господа, мы сели в лужу!»
«Я не думаю, что это провал, – возразил я. – В известной мере это всё было красноречивей слов».
«Верно!» – прибавил Борис. Иван тоже промычал что-то, означающее согласие: он наблюдал за сценой очень внимательно, скрестив руки, стоя от всех несколько в стороне.
«Ну да: отрицательный результат тоже результат, – с деловым видом кивнул Альфред. – Но вопрос о психическом здоровье императрицы и о её диагнозе остаётся открытым, имейте в виду!»
«Я готова попробовать ещё раз, – проговорила Лиза тихо и без всякой улыбки. –