Спасатель. Юлия Гауф
такой хороший подарок брату сделал.
– Я не только ему подарок привез, – улыбается Давид.
Любуюсь тем, как закатные лучи солнца украшают его черные волосы огнем. И влюбляюсь еще сильнее.
– Не стоило, – смущаюсь.
Чувствую, как в сумочке продолжает вибрировать телефон.
– Стоило. Я скажу тебе это лично: мы с папой не просто так приехали. Они с Арчилом Григорьевичем давно хотят породниться, ты в курсе?
Киваю. Улыбаюсь. Сердце мое поет.
– Мои сестры кроме одной сговорены, отец хотел Лэлу выдать за одного из твоих братьев. Но ты давно мне нравишься, и я предложил забрать тебя из семьи. Так и породнимся.
От эмоций у меня пересыхает в горле, слов нет.
Да! Господи, я даже мечтать о таком не смела! Вот только нужно быстро и тайно разрешить вопрос с разводом. И взятку дать, чтобы никогда и нигде не всплыл мой первый брак.
– Ты же согласна? – Давид придвигается ближе. – Моей семье ты тоже нравишься, несмотря на то что ты не грузинка. Отец одобрил, мама тоже. Воспитание у тебя правильное.
В бочку моей радости попадает ложка дегтя, но я продолжаю улыбаться. Просто Давид – он такой. Традиционалист.
– Жаль, имя у тебя как у стриптизерши. Но это ерунда, мы что-нибудь придумаем, – Давид пытается взять меня за руку.
Но я отшатываюсь.
Радость – на осколки.
– Что мы придумаем? – спрашиваю холодно.
Внезапно Давид из героя моих грез превращается в более молодую копию отчима. Для мамы только он авторитет, только его мнение ценно. И она до сих пор модель только потому, что отчиму это льстит. Если бы он сказал хоть слово против этой работы – мама бы покорилась.
Она бы и имя своё поменяла.
Вот только я так жить не стану. Из одной клетки в другую – нет, спасибо.
– Не обижайся, – Давид примирительно улыбается после того, как отвесил мне ментальную пощечину.
– Давид, а ты можешь при своем отце и Арчиле Григорьевиче сказать, что имя у меня как у стриптизерши? Пойдем, при всех повторишь. И сразу на свидание благословение возьмешь, подарок подаришь. Посмотрим, что наши семьи скажут.
Давид перестает улыбаться, пытается поймать меня за руку, но я ускоряю шаг и иду к дому.
– Я пошутил.
– Насчет свадьбы пошутил, надеюсь?
– Насчет твоего имени. Нормальное, красивое имя.
– Как у стриптизерши, в которых ты знаешь толк, очевидно, – язвлю, и останавливаюсь на крыльце. – Раз так, я тоже скажу тебе не при всех: на свидание с тобой я не пойду. Замуж – тоже.
Отворачиваюсь, и поднимаюсь по крыльцу.
– Ты из-за шутки над именем взбесилась? – бесится он.
Вместо ответа резко открываю дверь. Жаль, если захлопну её перед носом Давида – отчим не оценит.
Прямо заявить об отказе от замужества не получается – это было бы слишком грубо. Но подарок я принимаю отстраненно. И от свидания отказываюсь под благовидным предлогом.
Намёк всем ясен – это отказ. Отчим, Давид и его отец недовольны.
Плевать! Пусть Лэлу выдают за одного из моих сводных братьев!
За