Тёмная история. Чело-вечность. Наталья Сергеевна Алмазова
или иначе не выходило: на контакт двойник не шёл.
На город спускались ранние сумерки, сырые, ветренные, неуютные. Ах, ну мне ли думать об уюте? Не жили хорошо, как говорится. А всё-таки хотелось чего-то, вот сам не понимал даже, чего и зачем…
Когда совсем стемнело, из-под лавки с тихим стрёкотом выползла странная тварь и принялась деловито копошиться на сиденье, вытягивая из подбрюшья тонкие склизкие нитки, которые затем вполне самостоятельно расползались от неё в разные стороны, образуя клейкую паутину. По внешности я не судил, так что её присутствие меня едва ли беспокоило. У всех свои дела в этом здесь и сейчас, в конце-то концов.
Длинное многосуставчатое тело вздувалось и изгибалось, изобилуя ножками-отростками, на животе виднелись присоски. Голова была маленькой, и состояла главным образом из пары хелицер. Навскидку существо чем-то походило на гигантскую изоподу, однако упорно навевало ассоциации с паразитическими червями. Впрочем, ничего такого. Обыкновенная лярва. Отвалилась от кого-то: то ли некомфортно стало, то ли взять нечего, мало ли. Теперь будет новую жертву искать, – подумал я между делом, пока тварь продолжала нервно возиться, то забираясь, под лавку, то выползая опять. Без носителя они долго не живут. Навьим вообще туго здесь приходится без сподручного тела. Но жалеть паразита я бы не стал – до того он был раздобревший.
Безглазое созданье явно нервничало, раскидывая ползущие по дороге змеями сети – место не проходное, сама лярва далеко не уйдёт – не та разновидность. Хорошо хоть погода пасмурная и темнеет так скоро, будто дня не было вовсе – а то без защиты физической оболочки они очень чувствительны к свету, он ведь дуален, до всякого доберётся.
Промыкавшись какое-то время, паразит обречённо и как-то нехотя попытался заползти мне на спину и сей же миг пронзительно запищав, как ошпаренный, завалился назад, судорожно сгибая и разгибая тонкие ножки под разными углами. Я только головой покачал. Всё-таки разум – ценное приобретенье, как ни посмотри. Лярва же умом похвастать не могла – да по большому счёту он ей без надобности. С усилием перевернувшись, она обиженно заползла под скамейку.
Вдруг в тишине парка раздались чьи-то шаги: кто-то, припозднившись с работы, решил наискось сократить путь с остановки, находящейся за рядами нагих деревьев, чёрных впотьмах, будто кружевной платок на край неба набросили. Это был мужчина средних лет: вот и всё, что я мог о нём сказать, прочие подробности нетерпеливо проглатывала жадная темнота. Прохожий возбуждённо говорил по телефону. Человеческий голос в акварельно раскрашенных рыжими фонарями сумерках приобретал налёт потустороннего, будто это он, живой, случайно забрел на изнанку вещей, в Навий мир, а не лярва в гости в Явь наведалась. И даже казалось, что ненароком оказавшийся в нехорошем месте человек сам по личной инициативе беспокоит местную нежить, а не наоборот.
Разговор не задался, и мужчина перешёл на повышенные тона. Лярва же живенько задергала усиками, просовывая их между досок. Возле лавки будущая жертва остановилась,