В стране воспоминаний. Рассказы и фельетоны. 1917–1919. Надежда Тэффи
игры в шашки и чаепития. Радовались, что продажа колбасы и селёдок дала прибыль в двадцать рублей.
Игра в «интеллигентов» надоела.
Думали, очень занятно выйдет «пойти в библиотеку ученые книжки читать». Ан вышло скучно. Не так, видно, просто, как казалось.
Каждый деревенский кулак думает, что, купив барское имение, помещиком сделается.
Чего бы, кажется? Живёт в хорошем доме, ест-пьёт сколько влезет, а всё как-то не то, и на настоящее не похоже.
Теперь всё ярче выступает эта «игра в интеллигенцию». Желание казаться, а не быть. На грош пятаков купить.
В былые времена интеллигентная молодежь, идеалисты, надевала косоворотки, смазные сапоги и ходила в народ. Придумывали этот грим для того, чтобы казаться «своими».
Теперь наоборот. Полуграмотные недоучки и неучи гримируются под интеллигентов. Надевают белые воротнички, какие-то помпадуровые галстуки, говорят плохопонимаемые, малопривычные и малонужные слова: «лозунги», «прерогативы», «делегат», «мандат», «приоритеты» и «кооптация».
Учиться скучно. Притворяться легко и забавно.
Министр народного просвещения с этим согласен.
– Упраздним грамотность. Пиши как говоришь, а то ещё отличат сразу учёного от неуча.
А мы-то надеялись!
Теперь, думали, трудно, но через десять лет будет у нас новая Россия. Десять лет труда, десять лет народного просвещения, – и у нас будут настоящий народ, настоящие грамотные, не загримированные галстуками, «лозунгами» и «коалициями», не притворяющиеся, а настоящие, равные друг другу люди, которым равное дано и с которых равное спросится.
Товарищи!
Да, думали, труд тяжёлый, но не отречёмся от него, потому что он необходим и благословен.
Нужно поднять людей к звёздам. Звезда же, брошенная на землю, – мы видим их, – просто тусклый кусок серого камня.
К звёздам!
Но вот те звёзды, к которым мы идём – свобода, равенство, братство, – сами собираются упасть к нам на землю через упразднение грамотности, науки и искусства.
Единение в звёздах и светилах так трудно и сложно.
Единение в хлеве свином будет и легко, и просто.
И, конечно, не в букве «ять» здесь дело. Буква «ять» – это мелочь, может быть, вообще существование её было только вопросом времени.
Но вся эта история страшна, как симптом, как первая веха дурной дороги.
Неужели этот путь уготован нам?
Два естества
B лазарете снова запахло овчиной и сапогами – это значит, привезли новых раненых.
Анна Павловна, главная патронесса (кроме главной было ещё тридцать семь второстепенных), сидела на табуретке около операционной и кричала в телефонную трубку:
– Марья Петровна! Вене вит,[14] поскорее! Ну завон де[15] раненые. А кроме того, надо посоветоваться. Есть одна большая приятность и одна большая неприятность. Словом, вене[16] поскорее!
Анна Павловна волновалась. Подведённые спичкой брови сдвинулись трагическими запятыми под взбитой чёлкой. И корсет скрипел от тяжёлых вздохов.
Анна
Приезжайте поскорее (
У нас раненые
Приезжайте