Черный капеллан. Павел Сморо́дин
вместо приказа старик внезапно успокоился и произнес:
– Я доем стейк за минуту. Время пошло, говори.
Минута – это не так уж и мало, чтобы не суметь донести до Топора глубину той жопы, в которой они вот-вот окажутся. Йона отхлебнул немного минеральной воды и начал:
– В городе появились новые ребята. Беспредельщики. Ты про них не мог не слышать. Обносят мелкие банки и кассы. Сегодня вот подломили «солдатиков». Не смотри так на Листа, это случилось всего несколько часов назад, ему еще не донесли. Так вот, валят они народ пачками.
– И? – Топор жевал медленно, смакуя каждый кусок.
– Дело уже на контроле в министерстве, а последний налет затронул ветеранов. Представляешь, какой вой поднимется в городе, когда прибудет спецгруппа из госбеза, а затем военная прокуратура? Они перетряхнут все вверх дном, каждому заглянут в жопу.
– Йона!
– Без обид, но это будет. Я вас не прикрою.
– И чего ты просишь?
– Имена.
– Ты без мозгов, меня о таком просить?
– Твой…
– Мой долг не значит, что я должен стучать легавым. Можешь хоть на каждом углу растрепать, братва поговорит немного, но я отбрешусь. А вот от работы на легавых я получу только пулю в башку. Удумал тоже.
– Понял. – Инспектор собирался уходить и уже встал, оттолкнув стул, когда Джи постучал пальцем по столу.
– Сядь. – Йона подчинился. – Только из любви к моей покойной сводной сестре, упокой господь ее душу. Наградила же она меня племянничком.
Разговор поворачивал в хорошее русло, обычно воспоминание о сводной сестре приводило Папу в доброе расположение духа. Мама запомнилась крайне добросердечной женщиной, которую практически всю любили. Ее внезапная смерть осиротила не только инспектора с сестрами, но и одного очень злобного босса местных бандитов. Йона помнил, с каким лицом стоял Папа Джи возле гроба мамы. Нет, похоже, сегодня его тут не задушат.
Топор помолчал для порядка, а затем начал спокойно:
– В Зверинце о твоих ребятах не говорят. То, что ты мне тут наплел про военных, я и так понял до тебя. Тем более что от этих налетов казна не получила свою долю. Нужно делиться, а эти даже не поздоровались…
– Тихо?
– Как в могиле. Уроды не из наших, я бы точно знал, если бы кто-то левачил. Либо пришлые, либо…
– Отморозь.
– Вот-вот. Ищи этих уродов, малыш, и молись, чтобы мои парни не нашли их первыми, иначе у тебя будет висяк. И я сейчас не про твой мелкий член говорю.
– Ладно, понял тебя.
Инспектор встал и забрал с соседнего столика свои вещи. Рядом с одеждой лежал небольшой сверток в вощеной бумаге. Это было их негласным соревнованием. Йона пытался донести до бандитской части семьи, что он – честный полицейский. Дядя же воспринял это как вызов и всеми силами пытался доказать, что все копы – продажные твари.
Камаль быстро накинул плащ и шляпу и направился к двери.
– Малыш. – Голос Папы Джи застал его уже у входа.
– Да?
– Еще раз попробуешь меня разговорить, и мы поругаемся.