На весеннем перепутье (трактат Третий). Ниk Алеkc
ей дольку шоколада. – А это вместо закуски…
Она опять же послушно положила шоколадку в рот.
– Спасибо, – наконец на ее бледные щеки начал возвращаться легкий румянец, что не могло Сергея не порадовать, как и то, что взгляд серо-синих глаз сделался более уверенным, в них даже мелькнули какие-то озорные искорки.
– Значит, вы не призрак?
Ее улыбка говорила о том, что говорит она, конечно, шутя. Или полушутя. Сергею неожиданно пришло в голову, что ее слова о “некрологе” могут быть правдой, какая-нибудь гнида могла ему таким образом подсуропить, подгадить. Мало ли у него недоброжелателей? Пожалуй, не просто немало. Уж чего-чего, но этого “добра” всегда хватает…
– Что вы тогда делали на кладбище?
– Навещал могилу товарища, – он слегка откашлялся, изгоняя из голоса неуместную хрипотцу, – Больше месяца назад погиб на Ближнем Востоке, но прах, разумеется, доставили на родину… Сегодня как раз сорок дней. Его фамилия Горенков. Илья Горенков. Можете навести справки в интернете, он имеет награды… посмертно.
Она чуть задумчиво смотрела на него (и так же задумчиво слушала), пару раз кивнула.
– Простите, а что делали здесь вы?
– Хотела навестить папу, но… могилы не нашла, – она вскинула на Сергея теперь уже по-настоящему панический взгляд, – И где… цветы? Я сюда шла с гвоздиками…
Он припомнил – кажется, рядом с тем местом, где ей стало дурно, валялись гвоздики, штуки четыре, он еще удивился такому совпадению, такой синхронности – в один и тот же день, в одно и то же время они с Настасьей являются на одно и то же кладбище и сталкиваются… пожалуй, дурная примета. Впрочем, в приметы он не слишком верил.
– Только не говорите, что хотите вернуться назад, – сказал он довольно резко, потом постарался смягчить тон, – Приедете сюда в другой раз, когда будете совершенно уверены, что вам не станет плохо. И лучше вам вообще одной по кладбищам не ходить. У вас, вроде, вы говорили, есть парень?
– Он поехал к матери, – отстраненно ответила Настенька (определенно, мысли о парне ее сейчас волновали в самую последнюю очередь). Подняла на Сергея глаза, – Да, пожалуй, вы правы, одна я больше сюда не приеду. Дэн-то уж точно галлюцинациями не страдает.
– И вы не страдаете, – устало сказал Сергей (ей Богу, в прошлый раз она показалась ему куда умнее!), – Может, просто излишне впечатлительны. Ну что, называйте свой адрес… улицу я помню – Космонавтов, а вот номер дома – увы.
– Девяносто шесть, а. Вы вовсе не обязаны меня везти, я могу вызвать такси…
– Да ладно, мне несложно, – он в очередной раз постарался ей ободряюще улыбнуться. – А если вы опасаетесь, что я стану к вам приставать, то можете быть совершенно спокойны – не стану.
– Я не опасаюсь, – ответила она отчего-то немного рассеянно, потом чуть прикусила нижнюю губку (и наблюдательный Волконский неожиданно отметил крошечный шрам у нее на подбородке, как раз под припухшей нижней губой, вероятно, в детстве она неудачно упала и прикусила себя до крови верхними резцами).
– Послушайте,