Дорога войны. Алена Трутнева
Усталость целой жизни опутала душу: так ощущался истощённый Дар – пустота внутри, которую нечем заполнить. Савьо потёр лицо, взгляд наткнулся на карту на столе.
– Я видел Айзека.
Лекарь посмотрел на Илена и Саламандра. И если магистр, отлично владеющий собой, выглядел чуть встревоженным, то ученик побледнел, а на лице застыл страх.
– Ты… ты словно в беспамятство впал, – пролепетал Илен.
– У меня было видение, – признался Савьо.
– Но ты же не спал. Такое возможно? – уточнил Саламандр.
– Нет. Вернее, раньше было нет, – поправился Савьо. – Но сейчас видение просто обрушилось на меня, и я забыл, где я нахожусь и что правда, а что – его часть.
– И что с Айзеком?
– Ему плохо. Он зовёт Вларику, просит отыскать и исцелить,
– Видно, дела у него неважно, – проворчал вновь овладевший собой Илен.
– Он умирает.
Комната ответила тишиной.
Вскочив с кресла, Савьо бросился к окну, сквозь которое пробивался мутный свет. Прислонившись лбом к холодной слюде, он задыхался от бессилия и тревоги. Картинки видения не хотели отпускать: искалеченная ладонь, надрывный кашель, холод и суровая тишина заметённого леса… Савьо не мог отделаться от мысли, что сам бы он давно позволил панике взять верх и просто сдался – Айзек же умудрялся искать пути к спасению. Может ли навык выживать быть даром – сродни его? Или проклятием, которое даётся вкупе с жестокой судьбой?
– Савьо. – Голос Саламандра выдернул его из бесконечного круга, по которому неслись мысли – словно закусившие удила лошади. Бесполезные, но и остановить их никак не получалось. – Ты можешь сказать, что это было за место: посёлок? город? военный лагерь? Это было уже после пожара?
– Какое-то селение на краю леса, я не знаю названия. Где может быть отряд карателей?
– Карателей? – переспросил Илен, уставившись на лекаря. Савьо мог поклясться, что ему не почудился прозвучавший в голосе идущего ужас.
– Да. Это слово постоянно вертелось в мыслях Айзека – так он называл и себя, и тех, кто преследовал их.
Саламандр присвистнул.
– Эвон куда его занесло…
– Я понял, что это – не очень хороший отряд.
– Это – очень нехороший отряд, Савьо. Он ломает людей похуже рабства и тюрьмы. Ты либо подчиняешься, становясь тем, с кем лучше не встречаться вовсе, либо… Я не знаю, каковы шансы воспротивиться карателям и остаться в живых. Я бы сказал, что их попросту нет.
Саламандр отошёл к печурке, с минуту он смотрел на пламя, размышляя. Илен излишне пристально изучал карту, не поднимая глаз. Тишина казалась осязаемо тяжёлой. Савьо отчаянно хотелось нарушить её, сказать, что Айзека не так просто сломать, – но он не смел. Чутьё, неуловимое, неосознанное, подсказывало, что Айзек вляпался во что-то действительно мерзкое. Наконец, Саламандр повернулся к лекарю.
– Савьо, я скажу жестокую вещь, но таково моё мнение. – Он покрутил кольцо на пальце, словно оттягивая момент, когда придётся облечь в слова мысли, а затем поднял прямой, спокойный,