Постучи в семь дверей. Елена Матеуш
привести даже относительно безобидные шутки.
– Меня представят ко двору?
– Конечно. Гартисы – древний род, и всех дочерей барона обязательно представляют монархам. Марьяс не успели. Её должны были вывезти в свет как раз этой весною, – пояснила мне старая дама.
– Каким-то простым вещам могла бы научить Марину я и госпожа Карин, – предложила баронесса, – но вначале господину магусу стоит оценить её способности и степень незнания.
Барон неохотно кивнул:
– Господин Петрис, займётесь оценкой, а потом поговорим с вами о том сколько времени для обучения потребуется, и насколько увеличится ваше жалование. А теперь давайте уже завтракать!
По сигналу барона все приступили к еде. Мне показалась, что стол в баронстве не сильно отличается от монастырского – никаких деликатесов, всё очень просто. Интересно, здесь так принято, или это из-за финансовых проблем, на которые намекала Пруденс? Она хвасталась, что её мать дружит с баронессой и потому охотно поделилась тем, что знала о бароне и баронессе.
Какое-то время все молча ели. Барон задумчиво хмурился, а все остальные, похоже, не рисковали нарушить его размышления. У меня тоже не было желания вести пустые разговоры, тем более, что из опыта ужинов у аббатисы, я усвоила, что здесь действуют довольно жёсткие правила выбора тем для застольных разговоров. Допускать ошибки не хотелось. Проще было следовать знакомым с детства словам: когда я ем, я глух и нем.
Здесь полное молчание, похоже, считалось не совсем вежливым, поэтому когда женщины и дети перешли к чаю, а мужчины – к элю, баронесса с любезной улыбкой вновь обратилась ко мне:
– Как вы устроились? Мы вас ждали позже, поэтому комната была не совсем готова. Сегодня экономка позаботится всё сделать как надо, если там что-то не так.
– Спасибо, как раз хотела спросить, – я поспешила воспользоваться моментом. – Это комната Марьяс?
– Да.
– Нельзя ли выделить мне другую?
– Тебе не понравились покои моей старшей дочери? Считаешь их слишком скромными для себя?
Интонации барона предупреждали, что он считает подобное заявление от девицы, одетой как нищенка, наглостью, но я решила не отступать.
– Дело не в этом. Мне хотелось бы чувствовать себя свободной в отведённых мне комнатах, пусть даже они будут скромнее, чем покои Марьяс. Чтобы я могла что-то переставить, разложить свои вещи и убрать лишнее, сделать удобное для меня место, где смогу заниматься. Мне бы не хотелось трогать вещи Марьяс.
Барон открыл рот, но жена заговорила первой:
– Конечно! Госпожа Дарголис покажет вам дом и гостевые комнаты, а вы выберете то, что вам больше понравится.
– Мама, можно я помогу сестре? – спросила молчавшая до этого Анастис.
– Конечно, милая.
– Я тоже! Я тоже! – загалдели младшие дети.
– Нет. У тебя, Дикки, сейчас занятия с господином магусом, а ты, Лула, после завтрака отправляешься в детскую. Тебе и так сделали исключение в честь нового члена рода Гартис – разрешили завтракать вместе со взрослыми.
Детей