В поисках счастья. Tim D. Arden
бы двигалась…»
Смех, прорвавшийся через слезы, был жутким, почти истерическим. Он лежал в луже собственной крови, которая растекалась по плитке, впитываясь в его одежду. Он посмотрел вверх, на потолок, и его взгляд застыл на натяжной пленке. Потолок будто начал изменяться, превращаясь в ярко-голубое небо, где плыли белые облака. Звуки исчезли, и на смену им пришли песни птиц – веселые трели синиц.
«Вот оно… мое небо…» – шептал он, протягивая вперед окровавленную руку, как будто пытался дотронуться до облаков. Кровь, стекающая из его рта, внезапно выплеснулась толчком, как после неудачного приема пищи. Она лилась темной рекой по его подбородку, оставляя металлический вкус во рту.
«Моя кровь… Это же мой любимый цвет…» – последние мысли промелькнули, прежде чем сознание потонуло в темноте. Его глаза постепенно мутнели, теряя фокус, и с безжизненной, но странно умиротворенной улыбкой он отключился, утонув в своей крови.
Тьма окутала его, тянула вниз, словно погружая в густую вязкую бездну.
«Я умер? Это все?» – Мысли метались в панике, но не находили ответа. Он пытался вслушаться – откуда-то издалека донесся неясный шум. Вроде бы какой-то голос… Запах… странный запах спирта, но с тонкой ноткой клубники. Где он уже это чувствовал? Бессвязные обрывки воспоминаний прокручивались в голове, пока боль не пронзила его сознание.
Рэй болезненно открыл глаза, которые с трудом поддавались движению. Первое, что он увидел, – белые, словно ледяные лучи света, исходящие от потолка, ослепляющие и холодные. Он моргнул несколько раз, пытаясь вернуть себе способность видеть четко, и медленно отвернул взгляд от безжалостного света. Едва обратив внимание на окружающее, он заметил бабушку, сидящую рядом, погруженную в чтение с планшета. Ее лицо выражало абсолютное спокойствие, словно она всегда была здесь, и ее главная задача – читать, не отвлекаясь ни на что.
Но его взгляд вдруг упал на свою руку, сжатую в забинтованную серую массу, как будто ее лишили жизни и свободы. Пальцы медленно шевельнулись, но тут же отозвались глухой болью, резкой и раздражающей. Его мозг отказывался понимать происходящее, пока бабушка наконец не заговорила, не отрываясь от чтения:
– Пока рука не заживет, я буду готовить, стирать, убирать, мыть посуду, протирать пыль и так далее. Но когда полностью выздоровеешь, то этими домашними обязанностями будешь заниматься ты. Понял?
Слова пробили его сознание, но смысл не сразу дошел до него.
«Это был не сон?» – промелькнула мысль. – «Значит, я выжил…»
Но отчаянное чувство бессмысленности захлестнуло его еще сильнее.
«Я живой… но я не хотел этого. Я не хотел жить. Так почему же я выжил? Для чего? Как же все это глупо…»
Рэй стиснул зубы, стараясь не дать своим мыслям пробиться наружу. Его руки дрожали под бинтами, в которых он чувствовал себя пленником собственной боли и сожалений.
Он снова закрыл глаза, пытаясь сбежать от всего этого – от света, от мыслей, от голоса, от