Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве. В. И. Зажицкий
доказывание, не обоснован с точки зрения научной методологии. В частности, никто из авторов не увязывает оперативно-розыскное доказывание с категорией объективной истины, и это не случайно. Если признать, что целью оперативно-розыскного доказывания является установление объективной истины, то нужно будет объяснить, что входит в ее содержание, чем она отличается от истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве, каков правовой и фактический механизм, гарантирующий установление объективной истины по делам оперативного учета, и т. п. Однако с учетом специфики оперативно-розыскной деятельности, ее задач и применяемых средств, способов и условий, сделать это довольно сложно. Если же, напротив, признать, что объективная истина не является целью оперативно-розыскного доказывания, неправомерным будет использование самого понятия «оперативно-розыскное доказывание» и других связанных с ним понятий.
Специфические термины и понятия, обозначающие познавательный процесс по делам оперативного учета, представляют собой существенный элемент юридической техники, который во многом обеспечивает его логичность, внутреннее единство и формальную определенность. Замена их понятиями и терминами, заимствованными из теории доказательств в уголовном процессе, пусть даже в качестве «рабочих», не обеспечит достаточно надежных ориентиров для практических работников, а то и создаст дополнительные сложности.
Например, одним из основных направлений использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства является использование их в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств (ч. 2 ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Если же эти результаты называть оперативно-розыскными доказательствами, то пришлось бы, проявляя последовательность, говорить об использовании в доказывании по уголовным делам оперативно-розыскных доказательств, а не результатов оперативно-розыскной деятельности. Однако предполагаемая терминологическая конструкция выглядит довольно неуклюже и, что особенно важно, не вполне адекватно отражает стоящую за ней реальность.
Механический перенос норм и институтов, присущих доказательственному праву, в оперативно-розыскное законодательство будет нарушать правила, касающиеся языка закона. Нельзя не учитывать, что «юридический термин – это слово (или словосочетание), которое употреблено в законодательстве по той причине, что оно является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющего точный и определенный смысл, и отличается смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью»[128].
На основании изложенного можно сделать следующий вывод: термины и понятия, содержащиеся в тексте Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и отражающие особенности оперативно-розыскного познания (выявление, установление, раскрытие, добывание информации,
Основы оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. С. В. Степашина. СПб., 1999. С. 631.