Сердце в оковах. Кэтрин Болфинч
если это судьба? Что, если не все потеряно?
Но у него не было ни одного доказательства, что жена Вито Скальфаро – когда-то его Марго. Теперь это имя ничего не значило, я умерла вместе с ним, вместе с ним закончилась моя жизнь, счастье и невинность души. На ее смену пришла Амели Скальфаро – каменная глыба, статуя, которую выточил Вито.
Да и с чего я взяла, что Адам стал бы меня спасать? Он здесь ради предотвращения войны, а не ради того, чтобы ее развязать.
Утром на лице не осталось ни капли слез. Я приняла душ, оделась и, когда Вито вошел в комнату, ничто во мне не выдало бы моего состояния. Он удовлетворенно хмыкнул, оглядывая меня с головы до ног.
– Отличный вид, рыбка, – проговорил он, – пора идти, – Вито взял меня за руку и увлек за собой в коридор. Сегодня Адам Санчес должен прийти на обед. Сегодня моя маска должна быть в десять раз тверже.
Мне почти удалось. Я почти выиграла в битве с самой собой.
Адам пришел первым из приглашенных гостей, и время в ожидании подчиненных Вито казалось адским. Может быть, я все же умерла пять лет назад, и дьявол решил так пытать меня? Оставил в заложниках вечности и отнял голос, как у глупой русалочки?
Вито казался лишним. Я не имела права даже думать об этом, он мой муж. Мужчина, которому я клялась в верности до гробовой доски. Но я никогда не клялась любить его, никогда не клялась принимать таким, какой он есть, и никогда не обещала терпеть его жестокость. Никогда. Но все равно сидела по правую руку от него.
Я знала, что этот вопрос Вито напомнит мне вечером, будет со сладостным предвкушением ждать от меня оправданий и слез, но я все равно спросила. Мне хотелось прикоснуться к нему, как раньше. Пусть и позволено это только глазам.
– Вы часто приезжаете сюда, синьор Санчес? – я не узнала свой голос. Мне стоило бы вышибить себе мозги одним из пистолетов, что Вито хранил в кабинете. Адаму не нужно знать, кто я.
– Бывает иногда, – лениво отозвался он. Наслышан о репутации Вито? О тех мертвых охранниках? Правильно. Это знание не даст ему копать глубоко. – А вы здесь родились?
– Нет, мои родители жили в Милане много лет, – мне захотелось крикнуть «ты ведь знаешь. Знаешь, что я лгу, глядя тебе в глаза».
Я отпила шампанское, надеясь, что оно усмирит тошноту. Голова кружилась, будто я выпила несколько бутылок за раз. А Вито продолжал рассказывать историю, которую сам же и придумал, рассказывал ее на нашей свадьбе под одобрительное улюлюканье гостей, пока я едва сдерживала в себе желание прыгнуть с обрыва, на котором и проходило торжество.
Марго мертва уже пять лет. Пять лет существует Амели Скальфаро. И сейчас жизнь этой Амели трещала по швам, потому что прошлое Марго настигло.
Я не выдержала, убежала, прячась от сканирующего взгляда Вито и голубых глаз Адама, так похожих на мои. Мне казалось, что кто-то из них точно проникнет в душу, разворошит там и узнает, о чем я думала. Этим кем-то стал бы Вито. А я стала бы обедом.
Стук каблуков о плитку проводил меня до столовой, а там все звуки стихли, потонули в мягком покрытии. Я вцепилась в спинку