Лучистая. Из жизни Звездолётика и Паровозика. Владимир Ильичев (Сквер)

      Сколько тайных козней

      я могу простить?

      Знаешь, сколько сдюжу.

      Вероятно – все.

      Я с тобой жизнейку

      смог перепрошить,

      это ли не повод —

      всё прощать весне?

      Ты ещё и осень…

      Ноябрёнок ты.

      Но краса такая —

      фору даст ручьям.

      Я знаток бывалый

      вешней красоты.

      Взвешенно гутарю.

      Из апреля сам.

      Кажется, второе

      нынче декабря.

      До весны далёко.

      Но апрель во мне.

      Ты его не видишь.

      Видит он тебя!

      И дрожит… от неги —

      всё прощать весне.

      А мои «скелеты»…

      Я их сдам в ломбард.

      Если не сдадутся —

      отведу в ЛИТО.

      И пускай там пишут

      крепкий spirit-art,

      для того костяшек —

      хватит лет на сто.

      Будь я твоими слезами —

      падал бы жемчугом в руки.

      Стань твоим сложным вязаньем —

      сам добавлял бы петлей.

      Будь я твоими часами —

      жил бы в разомкнутом круге.

      Стань для тебя небесами —

      был бы всегда чуть светлей.

      Жаль, если я – наказание.

      Спи, если я – сновидение.

      Жди, если я – ожидание.

      Плюнь, если я – невезение.

      Стань ты моими слезами —

      плакал бы я улыбаясь.

      Будь ты моим подсознанием —

      я не влезал бы наверх.

      Всё так и есть, мой Дизайнер.

      К счастью, часы поломались.

      Мы засмеялись и… замерли.

      Запросто. С места в карьер!

      Рад, если ты – наказание.

      Сплю, если ты – сновидение.

      Жду, если ты – ожидание.

      Знаю – моё ты спасение.

      Сегодня всё успеется.

      Сегодня всё получится.

      Привет, игрунья-девочка,

      лукавая Заря!

      Раздумий несусветица,

      пурга – на час попутчица,

      и разный шум по мелочи,

      а в целом… ты да я.

      Ты до того красивая,

      что мне, ей-богу, совестно:

      бок-о-бок мы скитаемся,

      а я тебя не знал.

      Ты до того игривая,

      что я не слышу поезда,

      и ладно – рядом станция,

      невыспанный вокзал.

      Физическими лицами,

      а кое-где и душами —

      наестся поезд, взвесится,

      и побежит опять.

      А я сверну – за птицами,

      гулять по рельсам скучно мне,

      куда сильнее грезится

      по лесу погулять.

      И ты со мной, красавица,

      хотя – в отместку, видимо —

      руки моей касаешься

      но целый день молчишь.

      Нельзя на роскошь зариться,

      и так –