Прыжок в неизвестность. Борис Бейлин
идем к нам жрать, у нас есть еще 3 яйца.
Ося пошел жарить, а друзья ждали его в комнате, сверкая голодными глазами. Через несколько минут Ося вошел в комнату с торжественным видом, высоко держа шипящую сковородку. И тут произошло нечто. Сковородка зацепилась за развешанные провода, и все ее содержимое шлепнулось на пол, разбрасывая пыль во все стороны. Минуту все стояли ошарашенные. Опомнившись, Ося предложил свою теорию.
– Предлагаю рассмотреть два пути выхода из случившегося, – обратился он к поникшим друзьям. – Выход первый: если жир упал раньше яичницы, то она лежит на чистом полу. Если наоборот, то жир протек через яичницу на пол и ее очистил. Получается, что можно всё собрать с пола и спокойно сожрать.
– Оська, ты всегда что-нибудь придумаешь, – оживился Макс.
Яичница была аккуратно собрана и дружно съедена.
Борода на бутылках
С началом 3-го курса, с сентября 1963 года, Ося, Сеня и Марк, заранее договорившись, переехали в новое общежитие №3. Все комнаты там были на четырех человек. У входа справа и слева по шкафу, а четыре койки стояли вдоль стен, по две с каждой стороны. Они решили взять к себе четвертого, но так, чтобы он у них практически не жил. Эту роль должен был выполнить Володя Белесенький, который учился с ними в одной группе. Сама его фамилия определила ему кличку – он стал Белый. Володя жил в Брянске с родителями в двухкомнатной квартире и ежедневно ездил оттуда в Бежицу и обратно. Жить в общаге он не хотел, но, находясь под влиянием Марка и Оси, согласился на их предложение. Так эта троица – Ося, Марк, Сеня – и якобы Володя обосновались в четырехместной комнате до конца учебы в институте. Ося и Марк взяли себе койки у окна. У Сени выбор был невелик, места для него остались у шкафов, он выбрал с правой стороны. Володина койка все время пустовала, и несмотря на то что друзья предлагали ему переночевать хотя бы для порядка один раз, он отказывался.
Хоть эта четверка собралась вместе, но все они были совершенно разные. Эта разница отчетливо проявлялась во всех общеинститутских делах, включая учебу.
Ося относился к учебе уважительно, но по-разному к каждому предмету, распределив их на три, только ему понятные группы.
Группа – «важные». В нее входили все технические и предметы, определяющие суть его будущей специальности.
Группа – «дурные». Здесь места прочно заняли марксистско-ленинская философия и основы научного коммунизма. Осю раздражало требование заучивать то, что не подтверждалось логикой. Он не мог понять часто тиражируемое высказывание Ленина: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». «Всесильно, – думал он, – это когда массы заинтересованы в предлагаемых действиях». Читая дальше, он видел, что эти действия недостижимы, значит, они были нелогичны. Те же самые чувства вызывала политическая экономия. Несмотря на всё его желание понять логику социалистической экономики, ему это не удавалось. Понимая, что говорить о своих сомнениях преподавателю не то