Канцелярская крыса. Том 1. Константин Соловьев
хитрой формы. На этот валик крепится лента. Точнее, это даже не лента, эта такая, понимаете ли, здоровенная катушка с бутылку размером, а уже на катушке этой лента… На ленте хитрыми машинами выбиваются дырочки, и мелко-мелко так, словно воробьи поклевали. Лента, значит, крепится на раздвижном валике, а к этому валику бронзовые молоточки прилагаются подпружиненные, штук, наверно, с дюжину. И, значит, бегут эти молоточки по валику и попадают в дырочки… Ну а там известно, что происходит. Какую бобину вставишь, такое и следствие. Да, сэр. Бывает, что ленту зажевывает валиком или она там от старости ветшает, тогда у этих ребят начисто мозги отшибает. Хотя они и так не большого ума, как вы заметили. Собака и та умнее будет, пожалуй. У моего кузена, который всю жизнь на флоте Ее Величества плавал, был славный пес, который, хотите верьте, хотите нет, умел выть на мотив «Моллюск-Билл моряк»[17]. А эти… Эти… Ах ты ж, рыбье брюхо!
Из затылка автоматона стрельнула сухая белая искра, парикмахер выругался и отдернул руку. Едва его не опрокинув, механическое подобие человека выпрямилось во весь рост, даже бочкообразную грудь выкатило, ни дать ни взять барабанщик Королевского Уэльского полка на смотре. Несколько секунд оно изучало с высоты своего роста обоих людей, затем с лязгом открыло рот и громогласно произнесло, совершенно не заикаясь:
– Пожалуйста, кланяйтесь от меня герцогине! Ее шерстка особенно хорошо смотрится при лунном свете. Если понадоблюсь, я буду на борту своей яхты. И помните, что чернила для лиц высшего духовного клира надо подавать охлажденными, с долькой выжатого лимона!
По-кавалерийски лихо развернувшись на пятках, автоматон скрылся в парикмахерской, откуда секундой позже раздался грохот, смешанный со звоном битого стекла. Парикмахер лишь всплеснул руками и страдальчески скривился.
– А вы еще спрашиваете, сэр, отчего их нет в Лондоне. Известно отчего… Впрочем, виноват, вы, кажется, собирались постричься? Проходите, за десять минут обстряпаю вас в лучшем виде.
Герти достал часы. Они показывали четверть второго. Времени было упущено уйма.
– Ах, извините, я ужасно тороплюсь. Но в следующий раз непременно. Будьте добры, подскажите мне, где можно разыскать кеб.
– Кеб? Вниз по Моттли-стрит двести ярдов, сэр. Они обычно там дежурят.
– Спасибо, очень вам признателен.
Герти продолжил путь, не глядя по сторонам. Новая мысль, родившаяся только что, заняла весь объем головы и теперь крутилась там, как дырявая бобина на валике. Поразительно, что ученые добились подобных успехов, и все это при полном молчании газетчиков! И он-то еще считал себя хорошо осведомленным о последних мировых технических открытиях! Уму непостижимо…
И ладно бы подобные автоматоны родились в недрах Королевского научного общества, так ведь нет. Где-то на краю света, посреди Тихого океана, в окружении полинезийских джунглей, на крошечном форпосте Англии уже установлены две фабрики! Вот уже и тема для разгромного газетного очерка, подумалось Герти, клеймящего медлительных, пресытившихся славой ученых метрополии. А
«Моллюск-Билл моряк» – старая английская моряцкая песня.