Российский колокол № 3 (45) 2024. Литературно-художественный журнал
Ребята, которые обрабатывают клиентов, как маму.
– Ясно. Но ведь должна же быть голова?
– Главное железо у них в посёлке под Саратовом. Не знаю почему. Там дата-центр с серверами, все дела.
– Скинешь адрес?
– Пап, ты что задумал?
– Хочу поглядеть. Может, какие провода перерезать, и всё!
От смеха на глаза выступили слёзы.
– Какие провода, пап? Там оптоволокно и охрана на каждом шагу.
– Ну, всякое бывает. Нам на органической химии рассказывали: чуть ли не на кухне умельцы бомбы делали.
– Так то умельцы.
– А я?
– Береги себя.
– И ты.
Они дошли до остановки, обнялись и разъехались.
«Вас ожидает 3 сообщения».
Евген смотрел на экран. Владимир Иванович беспощадно требовал внимания.
– Не хочу. Не буду.
Телефон ожил:
– Вас приветствует программа «ВДАЛь», виртуальный диахронический аналоговый лингвист. Добрый день, Евгений! Чем могу помочь?
– Пошёл на хер.
– Разочарование – чувство активного психоэмоционального запаса. Ваше состояние нестабильно, рекомендую обратиться к оператору.
– Засунь его себе в задницу.
– Инвективный устойчивый оборот, разновидность апплицируемого фразеологизма с целостным мотивированным значением.
– Ни хрена не понял. Давай, до свидания!
Евген вышел из программы.
– Снести его к чертям, и всё!
Но приложение оказалось неудаляемым.
– Где тут у вас поддержка? Блин, сейчас бы Олег всё нашёл!
Бро, брат, братишка, Лег – воспоминания хлынули в голову, будто кто-то открыл кран. Щёлкнуло!
«Это я, Лег!»
Вот кто ему писал!
В горле пересохло. Евген сглотнул и открыл переписку, разблокировал, набрал, не попадая в клавиши: «Ты живой, бро? Я вспомнил!»
Крутились песочные часы: что-то загружалось.
Два файла.
Фото.
На первом – мужчина. Залысины, седеющий ёршик волос, щербатая улыбка без одного зуба. Глаза.
«Какой ужас! – Евген отшатнулся. – Отвратительно выглядит! Но глаза…» Такие же серые в крапинку он видел в зеркале каждое утро.
Второе фото пришлось приблизить: могила, крест, фото. Его имя. Дату не рассмотреть.
«Фотошоп!»
– Я не верю! – Крик вернул остатки реальности.
Но Оля Пялкина умерла.
И Лега он вспомнил.
Раздражение – привычный фон утра.
– Опять всю ночь просидел?
Ирина прошаркала на кухню, едва не задев клетчатое плечо.
– Выброшу игрушки твои, лучше бы работать пошёл! Вставай давай, Олег! Утро! – Она неласково толкнула сына в бок, а он медленно, неестественно медленно начал сползать.
Только сейчас до неё дошло: плечо было холодным.
Женщина закричала и осела на пол. Сил хватило, чтобы позвонить.
Муж примчался через полчаса, закрыл сыну глаза, поднял её с пола, вызвал скорую.
– Инсульт. – Фельдшер с лёту оценил