Век годами не измерить (сборник). Владимир Любицкий
с обидой говорит Вашкевич. – Выходит, если я с ним согласен – мне молчать, лишь бы ты чего не подумал? Да если хочешь знать, нытик на корабле хуже шпиона. Диверсант!
– Я – диверсант?!
– Будешь ныть – станешь.
– Ладно вам! – урезонивает обоих Чаговец. – Правду говорят: два электрика сойдутся – считай, короткое замыкание… Дайте покемарить – мне через полчаса на вахту.
В кубрике наступает тишина, слышно только мерное гудение дизельных двигателей.
Внезапно покой корабля снова взрывает боевая тревога. Матросы слетают с коек.
– Вот и концерт по заявкам! – бросает Стребыкин.
Вцентральном посту Братишко смотрит в перископ и командует:
– Оба дизеля, стоп! Самый малый назад!.. Сигнальщик, доложите обстановку!
Василий Глушенко рапортует:
– Впереди справа по борту – мина! Кажись, одна…
– Отставить «кажись»!
– Одна, товарищ капитан-лейтенант!
– Откуда бы ей тут взяться? В наших внутренних водах… – произносит рядом с Братишко командир БЧ-2 старший лейтенант Сергеев.
– И тем не менее, Василий Константинович… Как говаривал, кажется, ваш любимый киногерой – грубо, но факт! – Братишко навел перископ в нужную точку и уступил Сергееву свое место. – Смотрите сами.
Сергеев приникает к окуляру и видит прыгающий на волнах черный рогатый шар мины.
– Носовые аппараты, товсь! – командует Братишко.
Усатый наводчик Иван Горбенко и установщик цели Павел Листков готовятся к выстрелу.
– Пли!
Видно, как в море ныряет одна торпеда, другая, третья… В море зловеще тихо, мина невредимо купается в волнах. Наконец после очередного, пятого выстрела раздается взрыв, и над водой вскипает черное, но уже безопасное облако дыма. Оно постепенно оседает, и вместе с ним оседает напряжение на постах.
– Отбой боевой тревоги!
Яков Лемперт встречает Горбенко объятиями:
– Всё, братишка, в твою честь тоже отпускаю усы. До победы!
– Ну, теперь Гитлеру полный капут, – замечает Чаговец. – Его усики против наших – один сорняк!
Пока лодка ложится на обратный курс, по отсекам разносится:
– Бачковым – на камбуз! Команде обедать!
– Вот это жизнь! – радостно констатирует Виктор Бурлаченко и, прихватив бачок, отправляется на камбуз. Вскоре он возвращается, но не один – вместе с ним, держа в обеих руках литровую банку компота, шествует щуплый кок Демьян Капинос:
– Горбенко, Листков! От лица службы… и от моего лица…можно сказать, объявляю благодарность!
В кубрике раздается дружное «ура!». Нищенко поднимает Капиноса вместе с банкой:
– Визьмэш в руки – маеш вэщь!
Кубрик радостно хохочет. Горбенко щедро делится с товарищами «наградным» компотом, но первому наливает Васе Глушенко:
– Вот кому спасибо надо сказать. Проглядел бы он мину – глотать нам всем забортную воду.
А Вашкевич, чокаясь компотом с Нищенко, покровительственно обнимает его:
– Теперь понял, в чем наше самое грозное