Погасни свет, долой навек. Дарья Иорданская
облизала губы и вновь отвернулась, словно пыталась спрятать лицо.
– Он выглядит странно.
– Словно след от ладошки эльфа? – хмыкнул Дамиан.
– Если вы в такое верите, – сухо отозвалась гувернантка. – Отец всегда учил меня, что в природе есть немало удивительного.
– В эльфов вы не верите?
– Я предпочитаю верить в вещи реальные, мистер… Дамиан, – ответила молодая женщина, оборачиваясь. Она снова дернулась, словно собиралась скрестить руки на груди, но воспитание опять победило. Элинор Кармайкл явно полагала такие жесты слишком вульгарными.
– Это не вера, прекрасная Линор, а уверенность. А вера – это по Тертуллиану: Credo quia absurdum[8]
– У Тертуллиана: certum est, quia impossibile[9]. – рассеянно отозвалась молодая женщина. – У вас остались еще вопросы, мистер Дамиан?
– Всего несколько, – кивнул Дамиан, но договорить не успел. Снизу послышался пронзительный, удивительно немузыкальный звон колокольчика. Такого звука в этом доме ему слышать еще не приходилось, он резал слух и, казалось, способен был вызвать мигрень. – Господь всемогущий, что это?
– Это звонят из Красной гостиной. – Гувернантка едва заметно поморщилась. – Ее обычно используют для приема… гостей.
Снова возникла пауза, в которую можно было вставить любое слово. Важных гостей? Нежеланных гостей? Звон все длился и длился, и Дамиан, подняв руку, растер висок, пытаясь сладить с подступающей болью.
– Сколько вообще гостиных в этом доме?
– Я провожу вас, – кивнула Элинор Кармайкл и быстро пересекла комнату. – Но после вы оставите меня в покое.
Глава шестая
Колокольчик все звонил и звонил, действуя Элинор на нервы. Сегодня все с самого утра словно испытывало ее терпение, впрочем, злость помогала ей держаться уверенно подле Дамиана Гамильтона. Он осмелился запереть ее! Точно преступницу! Последний раз Элинор запирали еще в школьные годы за какую-то мелкую провинность, и с тех самых пор она всегда поступала правильно. Разумно, во всяком случае.
Дамиан Гамильтон у нее за спиной двигался почти беззвучно, и это нервировало еще больше.
Оказавшись перед дверью в Красную гостиную, Элинор выдохнула с облегчением и посторонилась:
– Мы пришли, мистер… Дамиан. – Она привычно уже запнулась. Звать человека по имени казалось верхом фамильярности, это было попросту непристойно, а Элинор всегда держалась в рамках.
Однако с появлением этого человека рамки вдруг не то что раздвинулись – треснули и рассыпались. Все в доме точно по мановению руки какого-то злого колдуна переменилось, коридоры и комнаты погрузились в темноту, воцарилась зловещая тишина – еще более зловещая, чем в последние дни, мертвая тишина. И слуги не показывались Элинор на глаза, только слышны были их быстрые шаги где-то в отдалении. Им, должно быть, Дамиан Гамильтон также был не по вкусу.
Элинор постучала и открыла дверь, надеясь избавиться от своего спутника как можно скорее. И замерла, похолодев.
Посредине, в самом центре